Крис Эванс

Популярность — не такая уж классная штука. Мне нравится заниматься обычными вещами — ходить на выставки, на игры, в Диснейуорлд, или устраивать пикники с друзьями на открытом воздухе в День независимости. Но проблема в том, что всё это время ты либо беспокоишься, что тебя узнают, или радуешься, что не узнали. И так всегда.

Другие цитаты по теме

Куда направлены прожектора, где вершатся главные дела и главные карьеры — там цена всего автоматически повышается: и цена человека, и цена слова, и цена поступка — в глазах тех, в первую очередь, кто сам не там.

Известность часто бывает пожирающим душу огнём, для которого не осталось иного горючего.

Популярность как фейерверк: вначале — яркая вспышка, потом — много шума, затем — пустое место.

Каждым своим неординарным поступком мы наживаем себе врага. Чтобы завоевать популярность, надо быть посредственностью.

Популярность — это не то, что случается вдруг. За нее надо платить, а вот это — самая непопулярная часть процесса.

[Уходит Эффи, на её место садится Эмили]

К чему бы это? Это моя еда, или я так популярен сегодня?

Капризный успех — враг внешний, он менее опасен, чем самолюбование и самодовольство — враги внутренние.

Бестселлер — позолоченное надгробие заурядного таланта.

(Бестселлер — позолоченная гробница посредственного дарования.)

На Олимпе раздают совсем не те плюшки, которые виделись снизу, о которых там, снизу мечталось. Вот поэтому искусство – жестокая, быть может, самая жестокая из профессий. Добирается наш художник до Олимпа – весь ободранный, конкуренция же, промерзший – ну вот, думает, сейчас в волнах всенародной любви согреюсь. И обнаруживает, что всенародная любовь сконцентрирована на картинках, им нарисованным, а сам художник никому не нужен и не интересен. Всем наплевать, что у него бессонница или плечо от махания кисточкой болит – рисуй давай! И тянет художника – махнуть головой вниз с этого самого Олимпа и вообще отовсюду, из жестокого равнодушного мира. Но головой вниз все-таки страшно, а на Олимпе хоть вкусно кормят. А жестокий и равнодушный мир – ну то есть жестокую равнодушную публику – оттуда очень удобно ненавидеть. В отместку за равнодушие к его, художника, бессонницам и болям в плече.