Я не навязываю руке писать ложь ради создания ещё одного стиха.
Так вот, значит, что им нужно — ложь. Красивая ложь. Они хотят, чтобы им вешали лапшу на уши. Люди — болваны.
Я не навязываю руке писать ложь ради создания ещё одного стиха.
Так вот, значит, что им нужно — ложь. Красивая ложь. Они хотят, чтобы им вешали лапшу на уши. Люди — болваны.
Есть разница между двумя людьми, которые друг друга ***ывают, и одним человеком, который оригинальной концепцией ***ал весь мир.
Покупайте только ценное — никаких безделушек, никаких пустяков. Всё, что у вас есть, должно помещаться в один чемодан; только тогда ум ваш обретет свободу.
Мысль о том, что страдание — удел лишь одаренных, благородных и разумных, чувствительных, дерзких и изобретательных — высочайшая куча говна из всех.
— У вас есть работа? — постоянно спрашивали у меня они, когда я к ним стучался.
— Ещё бы! — отвечал я, имея в виду, что работа моя — оставаться в живых, а работёнка это паршивая.
Весь я — сага определенного типа людей: мохнатая чернота, непрактичные раздумья и подавленные желания.
Чем сильней человек, тем более одинок будет он — это математика.
Но весь этот чертов мир — такая фальшивка.
Но вообще-то эпоху эту я считаю скучной, непристойной и кастрированной, как забой старого вола на полусырые стейки. Человек протух и пророс в амфигеновой клоаке и вылезать из нее не желает.
Писателя делает боль? Боль ничего не делает, бедность — тоже. Перво-наперво есть художник. Что с ним происходит, зависит от его удачи. Если удача светит (в мирском смысле), он становится скверным художником. Если не светит — хорошим.