Мел Гибсон

Другие цитаты по теме

Хадасса взглянула на работавших вокруг нее матросов и вспомнила слова отца: «Таким же, как они были, был и Петр. И Иаков, и Иоанн. «Сыны Громовы», как называл их Господь. Иногда они проявляли свой языческий характер, а нередко и излишнюю гордость».

Бог избрал именно этих людей, и Хадасса видела в этом надежду для себя. Иисус не избирал тех, кого избирал этот мир. Он избрал обыкновенных людей, со всеми их слабостями, и сделала их великими силой живущего в них Святого Духа.

Жаль, что я не родился во времена Христа и не был распят, вместе с Ним, раскаиваясь в своих грехах лично Ему.

Иисус умер не за меня.

Глупая жертва тупому народу.

Моя жизнь — это вечная война.

Я сам сдохну за свою свободу.

Вера не нуждается в вещественных подтверждениях.

— Почему, Инглор? Почему ты веришь в них?

— Я знаю их двести солнечных лет. Они пришли из мрака, а мы лишь заглянули в него — и отшатнулись в ужасе. Они знают лишь отчаяние — но на их языке «отчаяться» и «решиться» — одно и то же слово. Когда у них нет надежды — их можно брать и вести куда угодно. Мы и Моргот делаем это с равным успехом, ибо, не имея надежды, они легко поддаются земным соблазнам. Мы можем победить Моргота сейчас — но военная победа мало что нам даст, ибо он бессмертен, а его зло пустило корни в будущее. Я хочу обрубить эти корни. Сделать это можно лишь дав людям надежду.

Один французский врач доказал, что человек, потерпевший кораблекрушение, умирает не от голода и жажды, а умирает от страха. По-настоящему размеры бедствия определяются тремя дополнительными факторами: маловерие, уныние и страх.

Для того чтобы начать духовную жизнь, не нужно поступать в семинарию, поститься, быть трезвенником и сторониться женщин. Достаточно верить в Бога и принимать Его.

Лужи растопят лед, не иначе. Иначе и быть не может.

Все телевизоры вдруг замолчат, и мы станем петь,

Людит очнутся, и копья с щитами в сторонку сложат,

Крыля расправят и сделают шаг, и покинут клеть.

Я не признаю такую веру, которая разлучает влюбленные сердца!

Вера — это исключительно вопрос вкуса.