Вечер с Владимиром Соловьёвым

Русский народ великий государственный народ! Он создал самое сильное государство! Он великий собиратель! Он дважды!!! Дважды!!!... в двадцатом веке это государство разрушил. Дважды... потому что перестал любить. Вот перестал любить почему-то и всё. Вот когда он любит — он собирает, когда нет — возникает то, что возникает.

Другие цитаты по теме

Чудовищная несостоятельность элиты есть гораздо большее преступление, чем жестокость. Во-первых, потому что эта чудовищная несостоятельность порождает жестокость, во-вторых, потому что она жестока сама по себе, потому что ей наплевать на всех, кроме самой элиты. И в-третьих — потому что потом приходит диктатор на волне ее несостоятельности. Что нужно было от Хрущева секретарям райкома? Чтобы элиту не трогали. Почему они так восстали против Берии? Потому что они хотели защитить себя. И каждый раз, когда они начинают думать о себе, обсуждать, сколько это дало им, а не народу, рано или поздно за это народ мстит. И это справедливая месть.

Русский человек умеет беречь копеечку. Но еще лучше умеет транжирить деньжата, если они у него стали «бешеными».

Ведут нас ко Христу дороги узкие,

Мы знаем смерть, гонения и плен.

Мы — русские, мы — русские, мы — русские,

Мы все равно поднимемся с колен.

Мы — русские, мы — русские, мы — русские,

Мы все равно поднимемся с колен.

Мысль моя, — пожалуй основная или одна из основных для «всего Розанова», — состоит в том, что Россия и русские призваны выразить вечность и высшесть «частного начала» в человеке и человечестве, что они не по судьбе, а по идеалу и желанию останутся вечным «удельным княжеством» Божиим на земле, вечным «уездом» в политической системе царств, вечно «на вторых ролях» в духовном мире, философии, сознавая, чувствуя и исповедуя, что «Высшее» — Богу, у Бога, что там «Бог сидит» и заглядывать сюда человеку не только не должно, но и опасно, грешно, страшно.

Бог — велик. А мы — маленькие. И пусть это будет (останется вечно).

Не знаю, как у других, а у нас, у русских, принято прощаться долго и всерьез. Уходит ли человек на войну, отправляется ли в кругосветное путешествие, едет ли в соседний город в несколькодневную командировку или, наоборот, в деревню к родственникам, его провожают долго и обстоятельно. Поэт сказал: «…и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг». Именно так мы и делаем. Созываем гостей, пьем, произносим тосты за отъезжающих, за остающихся. Перед выходом из дома принято на минутку присесть и помолчать. А потом на вокзале, на пристани или в аэропорту мы долго целуемся, плачем, произносим глупые напутствия и машем руками. У нас в доме было принято, что, когда кто-нибудь уезжал, мать не подметала полы до тех пор, пока от уехавшего не приходила телеграмма о благополучном прибытии на место. Может, кто-то считает это дикостью, но мне весь этот ритуал, замешенный на вековых традициях и привычках, нравится и кажется исполненным высокого смысла. Потому что мы никогда не знаем, какое из наших прощаний окажется последним. «…И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг».

Если взять отдельно всё то, что творится (на Западе), то мы просто перешли в такую эпоху, в которой мораль становится выше стыда, а свобода становится выше морали. И в связи с этим, действия мировых игроков на мировой арене находятся именно в таком состоянии, когда они считают, что свобода спишет всё. Свобода действия. Свобода принятия решений. Свобода решения для себя, то, что выгодно, и невыгодно для других. Решать всё самому. Они берут на себя такую ответственность. Они полностью изменили мораль. Согласен, что мы живем в мире, где религиозные правила и десять заповедей уже никого не интересуют. Вместо этого вносят другие принципы и новые правила, которые противоречат тому, чем жило человечество последние две тысячи лет.

Вот он Рейган к себе их манил

Завлекал золотыми объятьями

Но Бог этого не попустил

Потому что с китайцами братья мы

Породнились мы плотью и мифами

Породнил нас родимый шамбал

Потому что с китайцами – скифы мы

А вы – ***и и злой интеграл

Когда сойдутся немцы или англичане, то говорят о ценах на шерсть, об урожае, о своих личных делах; но почему-то когда сходимся мы, русские, то говорим только о женщинах и высоких материях. Но главное — о женщинах.

Теперь про элиты. Очень важная тема. У меня есть очень простое понимание элит, и оно очень важно для нашей истории прежде всего. Элита — это те, кто хочет сформировать зависимость власти от себя. И в тот момент, когда она получает эту зависимость, она становится элитой. Вы говорите «влияют на власть». Что означает слово влияют? Ну я повлиял, посоветовал... Нет. Имеется в виду очень определенное влияние, которое может сформировать определенное решение. Действительно, такова западная сущность элиты. И вот здесь нерв расхождения нас с ними. Наша история — это борьба народа и государства, в том числе и самодержавия, с тем, чтобы у нас сформировались элиты. Если вы посмотрите на все наши кризисы, это кризис, вызванный тем, что пытались сформировать элиту, которой будет зависеть власть и которая будет посредником между властью и народом. Хоть возьмите 1612 год, ярко выражено в семибоярщине, там зарождалось. Весь спор Курбского с Грозным посвящен этому. И Иван грозный сказал: нет, не будет у нас никакой элиты. И не будет власть ни от кого зависеть. Есть власть, и есть народ. И между ними отношение доверия и ответственности. Посредники, которые будут влиять на решения, не нужны. Это было явлено во всей красе в эпоху Ивана Грозного. А потом был 1612 год и попытка сформировать боярскую элиту. Отвечать за всё будет государь, а они будут править. А потом бы 1917 год. Извините, а кто сверг царя? Большевики? Нет. Свергли те, кто хотел стать элитой. Если вы посмотрите партийные кризисы — та же самая история. Все, что происходило у Хрущева после Сталина — это попытка стать элитой. Элита — потому и элита, что у неё нет ответственности. Ответственность — у власти, которой она манипулирует, и у народа. В этом сущность элиты.

Значительная часть моей жизни прошла с русскими. Сначала я училась готовить их блюда, а потом попробовала водку — один из самых здоровых алкогольных напитков.