Не говори – всё равно я верить буду.
Крылья мои ты сломал –
Меня убил ты.
Не говори – всё равно я верить буду.
— Он все равно молится за тех, кого убивает. По старой памяти.
— Не совсем так. Мои враги заслуживают смерти, но должны покоиться с миром. В конце концов, они тоже во что-то верили. Мы все верим. Даже худшие из нас.
Шейн рассеянно потирает татуировку на левом предплечье. Написанное граффити-шрифтом слово «Действуй». Отец очень любил цитату из Библии: «Действуй так, словно веришь в успех, и успех придет». До недавнего времени эти слова были девизом Шейна. А потом в этой стройной логике обнаружилась пробоина. Оказалось, одной веры недостаточно. И когда дело уже шло к разводу, его будущая бывшая жена («Господи, как же я устала от тебя, Шейн…») просветила его. Оказывается, в Библии такой фразы нет. Это строчка из финального монолога Пола Ньюмана в фильме «Вердикт». Не откровение, конечно, но зато многое теперь прояснилось. Он построил свою жизнь не по слову Божьему, а по цитате из фильма.
Каждый волен верить, во что он хочет. Я только против того, чтобы заставлять всех верить во что-то одно.
— Это двигатели Кирби. Двигатели воображения. Они работают на вере.
— У нас все получится.
— ... Эта машина работает на фантазиях подростков. Блеск! И это метафора!
— Прекрати так говорить, Хоукай.
— Честно, Нох-Варр, это...
— Я ведь серьезно, Кейт. Мы из-за тебя упадем.
Призывающий «бояться Бога», — не верит в него сам.
Призывающий «стыдиться Бога», — томим сомненьями.
Призывающий «любить Бога» — истинный верующий.
Когда люди начинают верить в один-единственный миф или магию, это неизбежно приводит к безумию
Если вы искренне верите в это, значит, так оно и есть... Поэтому следует тщательно обдумывать, во что вы предпочитаете верить.
Однажды мама рассказала мне о том, что называется верой. Она сказала, что это помогает нам верить в то, что не можешь видеть: ветер или воду в стеклянной бутылке. Еще она сказала, что у одних людей есть вера, а у других ее нет. Но когда я кладу свой зуб под подушку, на утро мышонок Перис меняет мне его на леденец. А мышонка Периса нельзя увидеть; ни волхвов, ни Санта-Клауса, ни фей, ни домовых, но я верю в них. Значит, у меня есть то, что мама называла верой.