— Давай держаться тех, кому можно доверять.
— Тогда держись меня, любовь моя.
— Давай держаться тех, кому можно доверять.
— Тогда держись меня, любовь моя.
— Слишком светло, Росс. Неприлично так днем ходить.
— Я не согласен.
— Посмотри на них всех: раскрашенные, наряженные, разжиревшие. Мне стыдно принадлежать к этому слою общества.
— Если ты считаешь, что тупые и жирные невежды встречаются только среди твоего класса — ты ошибаешься. Таких везде хватает.
— Тебе больно, но станет лучше.
— А этот скорбный, печальный, разбитый мир — он тоже станет лучше? Кто его исправит, Росс? Ты?
— Я постараюсь.
— Я не хочу, чтобы тебе снова грозила опасность.
— Я стараюсь держаться на правильной стороне закона. По крайней мере, на невидимой.
— Ты ужасный!
— Ты отвратительная!
— Я тебе голову откручу!
— Всенепременно! Как только родишь нашего ребенка...
— А ночная рубашка разве тебе нужна?
— Теперь нужна.
— Так иди и возьми.
— А джентльмен принес бы мне.
— Смотря какой джентльмен.
— Меня не было рядом с ней.*всхлип*
— Я был с ней.
— И ты видел, как она уходит от нас. Она боялась?
— Она была спокойной. Я держал её в своих объятиях.
*рыдания Демельзы*
— Ты им нравишься. (...) Ты джентльмен. Ты их не презираешь, а помогаешь им. Даешь еду, работу...
— Женился на тебе.
— Нет, не потому. Они не знают, что думать об этом. Но нравишься им и за это тоже.
— Боже, Росс, я была оборванкой...
— Я обожал эту оборванку.
— Я боюсь.
— Чего?
— Потерять тебя. Что ты уйдешь из моей жизни. Мысли, что наступит время, когда я больше не услышу твой голос, а ты мой.