Человек помнит то, к чему возвращается многократно.
То, что мы видим в прошедшем, находится у нас в голове, а не в минувшем {не в прошлом, а в настоящем}.
Человек помнит то, к чему возвращается многократно.
То, что мы видим в прошедшем, находится у нас в голове, а не в минувшем {не в прошлом, а в настоящем}.
Говорят, плохое держится в памяти дольше, чем хорошее. Неверно. Это придумали люди, живущие монотонной, однообразной жизнью. Они и в самом деле помнят больше плохое — их «хорошее» так однородно, так повседневно, так буднично, что его не упомнишь. Любая, самая мелкая неприятность — отклонение на их ровной, лишенной событийности линии жизни. Потому и запоминается. Но если линия ломана, если испещрена она всплесками, как развёртка на осциллографе, если счастье трудное, добытое, как говорят, в борьбе и невзгодах, если множество отрицательных всплесков венчается одним большим положительным, то и сам такой всплеск видится лучше, и память его удерживает много прочней.
Поразительно, правда? Даже при том, что ее воспоминания стираются, она продолжает помнить о любимом человеке.
— Ты помнишь её? Веру?
— Да. Это не совсем похоже на воспоминание, скорее на... чувство. Инстинкт. Сердце никогда не забывает маму.
Когда сталкиваешься с тем, с чем не можешь справиться, твоё подсознание подавляет воспоминания.
Когда люди умирают, они не превращаются в ничто до тех пор, пока хоть кто-нибудь помнит о них.
У свободного есть родина, у раба нет ни воспоминаний, ни родины. Родина — это всегда понимание прошлого своей истории.
Видеть прошлое можно только встав с колен.
Может,
слишком старательно
я по прожитым дням бегу…
Старые фотографии,
зачем я вас берегу?
Иногда надо дать себе волю, забыть обо всем на свете… и вспомнить обо всем остальном.