Елена, сегодня я сделал то, чем не горжусь, ради того, что ценю больше всего — ради своей семьи. Если кто и сможет понять меня, так это ты. Твое милосердие — это дар, Елена. Храни его, как я сохраню своё раскаяние.
Всегда и навеки, Элайджа.
Елена, сегодня я сделал то, чем не горжусь, ради того, что ценю больше всего — ради своей семьи. Если кто и сможет понять меня, так это ты. Твое милосердие — это дар, Елена. Храни его, как я сохраню своё раскаяние.
Всегда и навеки, Элайджа.
— Возникли некоторые осложнения. На, поговори с этим осложнением.
— Говорит осложнение.
— Куда ты идёшь?
— Выяснить, кто замышляет что-то против нашего брата, а потом либо остановлю их, либо помогу им, зависит от настроения.
– Вместе навсегда. Эти слова для меня также важны, как раньше.
– Ты всегда будешь моим братом, и я не перестану любить тебя. Но пришло моё время жить и умирать так, как я хочу... а не так, как хотите вы с Ником.
— Я привыкла думать о тебе, как о человеке чести, а ты находился на связи с Кэтрин все это время?
— Что ж, я полагаю, этот человек чести всегда поддерживал связь с Кэтрин. Она связалась со мной когда узнала о лекарстве. Мы думали, что могли бы быть полезны друг для друга.
— «полезны друг для друга»? Да ладно. Ты просто попался в ее сети, как и все другие идиоты.
— Ты недооцениваешь меня, Елена. Я знаю, кто она. Я знаю, что она сделала.
— И ты думаешь, что она изменилась? Она играет с тобой. Она лжет, Элайджа.
— Мило. Мы торчим здесь, пока маменькин сынок осуществляет жертвоприношение. Ты жалок, Финн!
— Помолчи, Коул. У него есть мужество, какое тебе и не снилось.
— Что бы ты о нас ни думала, убийство собственных детей это жестоко.
— Я лишь сожалею, что не позволила вам умереть тысячу лет назад.
— Хватит. Мне наскучила эта болтовня. Заканчивай, мам. Или я верну тебя в ад.
— Тысячу лет мне приходилось наблюдать за вами. Чувствовать боль каждой жертвы. Страдать, пока вы проливали кровь. Даже ты, Элайджа, с твоими претензиями на благородство ничуть не лучше. Все вы — сущее проклятие, растянувшееся на многие столетия. Если вы пришли молить о пощаде — простите. Но вы пришли зря.
Мать сделала нас вампирами. Она не делала нас чудовищами. Мы сами себя такими сотворили.