Мари Руткоски. Преступление победителя

И конверт был подписанне его рукой. Она знала его почерк. Она могла представить себе, как держатперо его пальцы. Коротко обрезанные ногти, серебристые шрамы от старыхожогов, загрубевшая кожа ладони — всё это так противоречило элегантномупочерку. Кестрел тотчас бы поняла, что письмо от него.

Другие цитаты по теме

— От тебя пахнет мужчиной. — Он немного отодвинулся. — Где ты взяла этукуртку?

В ее голосе не отразился охвативший ее трепет:

— Выиграла.

— Кто стал твоей жертвой на этот раз?

— Какой-то моряк. В карты. Мне было холодно.

— Не стыдно, Кестрел?

— Нет, совершенно. — Она заставила свой голос звучать тверже. — Честноговоря, он отдал мне ее.

— Какой интересный у тебя был вечер. Сбежала из дворца. Украла куртку уморяка. Почему мне кажется, что это еще не все?

Кестрел заставила себя успокоиться. Император не знал правду о том дне, когда она настояла на прекращении Геранского восстания. Никто не знал. ДажеАрин не догадывался, что она купила его свободу несколькими расчетливымисловами... и обещанием выйти замуж за наследника короны. Если бы Арин знал, то воспротивился бы. Он бы уничтожил сам себя.

Если бы император знал, почему она сделала это, то уничтожил бы ее.

Кестрел подумала, что должна открыть глаза еще шире.

Она взглянула на мир.

На ней был роскошный халат: невесте принца должны быть доступны любыеудобства. В окнах ванной комнаты стояли витражные стекла: валорианка должнанаслаждаться красотой. На сморщенных пальцах Кестрел влажно блестелизолотые кольца: победы генерала принесли богатство его дочери. А во влажном воздухе невидимым грузом висели правила. Но кто ихустанавливает? Кто решил, что валорианцы должны чтить свое слово? Ктоубедил ее отца, что империя должна продолжать пожирать целые страны и что рабы принадлежат Валории по праву завоевания?

Ее пожирал страх. Когда часы отметили уже третий час ее пребывания здесь, она поерзала на подушках. От них исходил легкий аромат духов Джесс. Ароматбелого цветка из Герана. Он расцвел перед глазами Кестрел.

Аромат был оставлен недавно.

Окна салона выходили на дорогу. Кестрел видела свою карету и свиту, ожидающую снаружи.

Девушка боролась с осознанием. Она не хотела понимать. Но затем... оначетко представила себе, как Джесс сидела на этом самом диване, когдаподъехала карета Кестрел. Джесс переговорила с лакеем. А потом ушла вдругую часть дома. И сейчас ждет там. Ждет, когда Кестрел уедет. От запаха духов у Кестрел заслезились глаза.

— Что ж...

— А догадки? Например, — она постучала пальцами по столу чёрного дерева, будто сыграв аккорд, — я предполагаю, что мы направляемся в тюрьму.

— Это было не так уж сложно, миледи.

— Мне стоит попробовать что-нибудь посложнее? Ваши руки чистые, но ботинкигрязные. Немного забрызганные. Пятна блестящие, только что высохли. Кровь? Он заинтересовался. Ему понравилась эта игра.

— Как я погляжу, сегодня вы встали даже раньше, чем я, — сказала Кестрел.— И вы были заняты. Как противоречат, однако, кровь на ваших ботинках иэтот запах... тонкий аромат. Ветивер. Дорогой. Нотка амбры. Слабый отзвукперца. О, капитан. Неужели вы... одалживали у императора душистое масло?

Удовольствие исчезло с его лица.

— Я считаю, такая хорошая догадка заслуживает намёка, капитан.

Он вздохнул.

— Я отведу вас к заключённому-геранцу.

— Это мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Почему же так важно, чтобы я с ним увиделась?

Капитан пожал плечами.

— Император не сказал.

— Но кто это?

Капитан тяжело переступил с ноги на ногу.

— Я так же люблю сюрпризы, — сказала Кестрел, — как и император любит делиться своими маслами.

— Мне здесь не место, — сказала она.

— Вы — моя будущая императрица, — отозвался капитан. — Вы должныприсутствовать. Или вы полагали, что власть заключается лишь в платьях ибалах? — Он проверил, чтобы цепь была натянута туго. Мужчину приподняло, так что он повис в кандалах. — Лампу, миледи, — подозвал Кестрел капитан.

Он увидел, как Кестрел дает цветок ребенку, на которого больше никто необращал внимания. Смотрел, как она жизнерадостно проиграла в карты пожилойвалорианке, над которой общество открыто смеялось, потому что, какговорили, она была слишком стара, чтобы это понять.

Во время этой игры Арин стоял у Кестрел за спиной. Он видел, что еекомбинация была выигрышной.

Он видел, что она честна с ним. Ее искренность была подобна чаше скристально чистой водой, которую он выпивал до дна.

Он видел ее слезы, поблескивающие в темноте.

Ее живой ум — острый и находчивый, который очень непросто было загнать втупик.

— У Оскара были враги? — спросила девушка.

— Враги есть у всех.

— Может быть, кто-то намеренно усложнил его жизнь.

— Или заставил его упасть на собственный меч. — Увидев удивление дочери, генерал объяснил: — Совсем не сложно представить убийство самоубийством ради чести.

«Никогда не вооружай своего противника», — часто повторял он.