Мама любила повторять:
— Два сантиметра — ерунда. Ты станешь большим и храбрым!
Серёжик спрашивал:
— А умным?
— Самый большой ум — это доброе сердце, — отвечала мама.
Прямую цену ему дает благонравие. Без него умный человек — чудовище. Оно неизмеримо выше всей беглости ума.
Ведь чтобы оставаться детским автором, нужно не только уметь быть ребёнком и видеть мир светлым, пронизанным чудесами волшебным царством, нужно уметь хранить в своём сердце неисчерпаемые запасы доброты, россыпь золотых смешинок, самую настоящую радость и очень мудрую любовь. И не терять их никогда, сталкиваясь с бедами, учась терять, встречая боль и горе открытой настежь грудью, в которой всё равно остаётся тепло, в которой звучат свирелями детские голоса, в которой светит маленькое, но самое настоящее солнце.
Там, где есть ум и красота, но нет доброты, — нет ничего, а там, где нет ума и красоты, но есть доброта, — есть всё.
— Стать мужская — она не в красоте...
— А в чем же? — спросил Ихтор, дивясь смелости вдовушки.
Но Огняна и тут его удивила, ответив:
— Стать мужская — здесь, — и легонько постучала пальцем по здоровому виску гостя, потом задумалась и добавила: — И здесь.
Теплая ладонь слегка коснулась широкой груди.
— С лица воду не пить. Так матушка говаривала. А мужик добрым должен быть и умным. С таким хоть до ста лет живи — горя знать не будешь.
Недобрая соседка, обзывающая мальчишку тефтелем, была во многом права. Мальчишка был рыхлый, круглолицый, будто Пончик из книжки про Незнайку, кожа на лице была бугристая, как обычно бывает у немолодых людей и крайне редко у детей. Про таких детей родители говорят слегка извиняющимся тоном: «Знаете, он очень умненький и добрый…»
Cлайд с цитатой