— Ричард, будущее — не такое уж хорошее место. Не знаю, как это объяснить. Оно — жестокое, что ли? Я сегодня ночью это увидела. Мы все были там. Я видела нас... нет, нас не мучили, не пытали, мы все были живы, и все... все стали старше... средних лет или что-то вроде того, но... «смысл» исчез. А мы этого даже не заметили. Мы сами стали бессмысленными.
Все мы проснулись через одинаковое (примем за x) число лет после юности, какие-то склизкие и загрубевшие. Возможность сделать выбор ещё есть, но она уже не кажется безграничной. Веселье стало ширмой, прикрывающей готовность забиться в истерике. Мы как-то незаметно оказались посреди преждевременной осени жизни — никакого тебе янтарного бабьего лета, никаких красот, а сразу — мороз, зима, бесконечный, всё не тающий снег.
В глубине души я рвался растопить этот снег, я хотел изменить ход вещей в этом мире. Я не хотел стареть раньше времени.