Когда человеку 17 лет и он знает всё, это нормально, когда ему 27, и он по-прежнему знает всё, это значит, что ему всё ещё 17.
Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует.
Когда человеку 17 лет и он знает всё, это нормально, когда ему 27, и он по-прежнему знает всё, это значит, что ему всё ещё 17.
... вы полагаете, что устремления людей приобретают важность лишь с определенного возраста? Разве у вас теперь чувства острей или мысли ясней, чем в десять лет? Разве звуки, краски, запахи мира вы воспринимаете так же ярко и живо, как тогда? (…) Время старит и печалит, и мало что дает человеку сверх этого.
Если у человека богатый внутренний мир, если у него есть душа, то с ним хорошо и интересно вне зависимости от того, тринадцать ему или девяносто.
Дело не во времени, кто-то за двадцать лет делает больше, чем другой за восемьдесят.
Человеку ни в каком возрасте не следует ставить на жизни крест, ибо все ещё может повернуться.
По-моему, глупо, когда люди пытаются скрыть свой возраст и выглядеть моложе, чем они есть на самом деле. Отказываться от своих лет — это всё равно, что отказываться от себя самого.
Если человек в двадцать лет полагает, что к сорока пяти согнется, будет дряхлым и хилым, то так с ним наверняка и произойдет.
… у нужды в людях и в помощи нет срока годности. Нет такого возраста, когда это кончается.
Наверное, у каждого человека есть сердцевина, над которой никакой возраст не властен.
В любом возрасте у человека остаётся право совершать глупости — ради благосклонного или признательного взгляда.