— Да, завидуешь. Поэтому так негативно к этому относишься?
— Бред, я всегда негативный.
Я и не думала быть бортпроводницей, но мне всегда нравилась мысль улететь от рутины. Понимаешь? Когда молода, мир такой большой, куча возможностей. Я гналась за этим чувством.
— Ты никогда не улыбаешься.
— Я, я, я улыбаюсь, часто улыбаюсь. Да я одна сплошная улыбка [улыбается].
— Подожди, не-не-не, не так это, не улыбка, это лицо урода.
— Не хотелось выкинуть что-нибудь эдакое?
— Какое?
— Ну, поураганить, натворить каких-то бед?
— Не то чтобы... Хотя было кое-что...
— Поделитесь.
— Я мечтал забросать дом туалетной бумагой.
— Никогда и никому не говорите... Не хотите же вы, чтобы люди узнали, что вы этого ни разу не делали.
Я потерялась в комнате смеха, расплакалась, и она купила мне шариков, а потом на самом верху колеса обозрения она велела мне отпустить их. Я отпустила. Она сказала: «Кейт, если их не видно, это не значит, что их нет» и обняла меня.
— Как ты это делаешь?
— Что?
— С виду тебе так легко.
— Не понимаю, о чем ты.
— Просто живёшь. Не думая, кем быть и для кого.
— И это хорошо?
— Конечно.
— У меня от тебя целая куча секретов.
— Куча?
— Да, и, если все рассказать, у тебя голова взорвется.
— Что, волнуешься?
— Волнение — чувство иррациональное, и оно не имеет практического значения.
— То есть волнуешься?
— Да, и ещё как.
Cлайд с цитатой