Я знаю, это мы — вот я и все те, кто, как я, чуждался политики, кто пытается еще сейчас соблюсти преступный нейтралитет, — повинны в катастрофе, которая постигла Германию! Я так и озаглавлю мою книгу: «Заговор равнодушных». Я докажу им, что только с их молчаливого согласия возможно это беспримерное торжество низости, тупоумия и злодейства.
Пример русской революции показывал, что стоит лишь окончиться мировой войне, как вслед за ней вспыхивает гражданская, от участия в которой никому не уйти.
Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить.
Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать.
Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но с их молчаливого согласия существует на земле предательство и ложь.
Да, он был против войны, он ненавидел войну как варварство, недостойное цивилизованного человека. Но переворот в России, судя по газетам, привел к новой гражданской войне.
Когда же наступили давно обещанные «ночи длинных ножей», мирные граждане, спасенные Гитлером от разрухи, благоразумно заперлись в квартирах, плотно занавесив окна. Они старались не выглядывать даже на лестницу, по которой коричневые преторианцы «красивого Адольфа» волокли вниз окровавленных марксистов и евреев, помышляющих о попытке к бегству.
Берлин выглядел в эти дни, как город, сломленный долгой осадой, после вступления в него неприятельских войск. По улицам холодным сквозняком дул страх.
Мы кормим рабочих, и они кормят нас. Тот, кто урезывает заработок наших клиентов, вынимает его из нашего кошелька.
Террор террору рознь: священная цель защиты законного порядка оправдывает все средства.
Весь земной шар, как гигантский хоккейный матч, был обмотан постромками рельсов. На сотни тысяч километров тянулись они через поля и овраги, продирая густую шерсть лесов и набухая рубцом на незащищенной плеши пустынь. Поэты сравнивали их с щупальцами спрута, зажавшего в своих объятиях землю. Ученые сравнивали их с системой кровеносных сосудов.
Cлайд с цитатой