Даже отступая, нужно нападать.
— Нет ничего, что нельзя исправить.
— Нет ничего, что будет как раньше.
Даже отступая, нужно нападать.
Где-то в процессе мы сошли с пути. Я сошел с пути. Когда я все это затеял, у меня была всего одна причина: обеспечить правосудие тем, кто сам не может его найти. Я хочу вернуть те времена.
— Ты гей?
— Прекрасный вопрос для начала.
— Мама сказала, у тебя кто-то был. Я видел тебя на фото с Донни на яхте.
— И это все, что тебе интересно?
— Я всю жизнь, пытался разобраться, что делаю не так. Почему Энни была для тебя ангелом, хотя она сидела на игле.
— Она была больна, у нее были проблемы.
— Да, у нее была куча проблем, пап. Она тебе врала, воровала деньги, разбила тебе сердце. А я так старался! Даже если бы меня взяли в «Янкиз» — это было бы неважно.
— Неправда.
— Правда! Всегда, когда ты смотрел на меня, ты видел то, что ненавидел в себе.
— Ты мой сын и я люблю тебя.
— Тогда расскажи мне правду!
— Ты мой сын и я люблю тебя! Но если ты еще раз коснешься этой темы — это будет наш последний разговор.
— Это наказание или подарок?
— Вы знакомы?
— Она играла в нашей песочнице, а потом стала федералом.
— Замки выше, а грязь все та же.
— Харли... понимаю, что слова ничем не помогут...
— И не надо. Мы и так знаем, кто это сделал — я! Это я его убила!
— Харли, нет...
— Не надо! Не мешай мне! Я хочу в точности запомнить это чувство.
— Уж поверь мне, не забудешь.
— Харли, ты должна быть сильной. Мы обо всем позаботимся.
— Я должна была быть там!
— Тогда под простыней была бы ты.
— Я могла это предотвратить.
— Харли, это не твоя вина.
— Ты не можешь сделать все сама. Посмотри на меня, я со всем разберусь, чего бы мне это не стоило. Я все исправлю.
— Такое невозможно исправить...
— Мы можем все закончить сейчас. У тебя проблема — у нас решение. Возьми это, твой наемник ждет тебя, и мы квиты.
— Нет, мы будем квиты, когда скажете, кто стоит за всем.
— Мирный договор совсем как дрочка — никто не удовлетворен до конца.
Когда работаешь в штатском столько, сколько я — форма становится символом трагедии. Она пылится у меня в дальнем уголке шкафа, чтобы я не мог ее видеть.
Знаешь, почему я не заделал эти дырки от пуль? Они напоминают, что я тебя чуть не потерял. Я смотрю на них каждый день и обещаю себе то же, что и тогда, когда впервые взял тебя на руки — защищать тебя. Я не сделал всего, что хотел, но это обещание выполню.
— Большой фанат Библии, да?
— Когда на нее возлагают руку и клянутся говорить правду.
— А как на счет той части, где сказано: да не возжелай стола соседа своего?
— Надеюсь вы не против, стол был свободен.
— В камере тоже свободно.