Дружу с детьми и чудесами
И верю в добрую молву.
Не наблюдаю за часами,
А просто счастливо живу.
Дружу с детьми и чудесами
И верю в добрую молву.
Не наблюдаю за часами,
А просто счастливо живу.
Кто-то плачет всю ночь.
Кто-то плачет у нас за стеною.
Я и рад бы помочь —
Не пошлет тот, кто плачет, за мною.
Вот затих. Вот опять.
— Спи,— ты мне говоришь,— показалось.
Надо спать, надо спать.
Если б сердце во тьме не сжималось!
Разве плачут в наш век?
Где ты слышал, чтоб кто-нибудь плакал?
Суше не было век.
Под бесслезным мы выросли флагом.
Только дети — и те,
Услыхав: «Как не стыдно?» — смолкают.
Так лежим в темноте.
Лишь часы на столе подтекают.
Кто-то плачет вблизи.
— Спи,— ты мне говоришь,— я не слышу.
У кого ни спроси —
Это дождь задевает за крышу.
Вот затих. Вот опять.
Словно глубже беду свою прячет.
А начну засыпать,
— Подожди,— говоришь,— кто-то плачет!
— Вы опоздали на три минуты...
— Извините, я не ношу часы.
— Как же вы узнаете время?
— Всегда есть кто-то, кто напомнит.
Стрелки часов ползут страшно медленно, пока смотришь на них, но стоит отвернуться ненадолго и потом посмотреть опять – и покажется, что стрелки то и дело прыгают по циферблату.
А что делают часы, если не отмеряют время, данное нам для сотворения самих себя, для открытия внутри себя того, о чём мы и не подозревали?
Все на свете можно измерить, в том числе и такую малопонятную и неощутимую материю, как время.
Такое случается часто
И след оставляет всегда:
Предчувствие новых несчастий
Приносит с собою беда.