— Вы охотились на уток?
— Ну да, мы разок выбросились на охоту.
— Застрелил утку?
— Я стрелял, это так...
— Застрелил несчастное божье создание?
— Да с чего ты взял? Ну вряд ли. Может слегка зацепил, только проверять не стал.
— Вы охотились на уток?
— Ну да, мы разок выбросились на охоту.
— Застрелил утку?
— Я стрелял, это так...
— Застрелил несчастное божье создание?
— Да с чего ты взял? Ну вряд ли. Может слегка зацепил, только проверять не стал.
Медведь на мгновение потерял его из виду, и этого мгновения хватило, чтобы Серега успел вынуть из чехла нож. А зверь уже снова шёл на него, прорываясь сквозь мягкий белый снег, обильно пачкая его кровью, но не проявляя ровно никаких признаков слабости. Духарев отступал, сжимая в руке нож, но сама мысль о том, что эдакую махину можно остановить двадцатисантиметровым ножиком, казалась столь же забавной, как попытка детской лопаткой остановить самосвал.
Некоторые существа так слабы, так беспомощны, так бездарны и так раздражающи, что охота на них не приносит удовольствия.
— Сколько раз промазал?
— Все до одного. Не люблю стрелять в живность.
— А ты думаешь, твой стейк на ужин умер по-другому?
— Да, от скуки.
Мы пытались воспитывать нашего ребёнка без чрезмерного упора на результат. Ведь важна не победа, важны чувства! Хотели, чтобы он любил. И он любит!
— Мне немного стыдно за то, что я столько лет подавлял себя...
— О чем ты говоришь?
— Я говорю про маму.
— Так дело в твоей маме?
— Я должен, Сол. Я должен ей признаться.
— О Боже! Не надо! Ты ничего не должен этому ирландскому Волан-де-Морту!
— Не будет закурить?
— Не хочу омрачать вам вечер, но вы когда-нибудь видели легкие курильщика? Мерзкие, набухшие и черные от дегтя.
— Просто «да» или «нет» вполне хватило бы.
На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:
«Когда мне наконец предоставят отдельное жильё?»
Удивленный директор вызвал рабочего: «Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил: «Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так ещё подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…