Родители безгранично меня любили. Думаю, именно благодаря силе родительской любви можно противостоять толпе, которая тебя ненавидит.
Забота о человеке становится той прекрасной реальностью, которая помогает нам расти.
Саша Барон Коэн
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойМолитвой ли, словами ли, делами –
Всегда желаем мы родителям добра,
Сложилось ли доверие меж нами
Или друг друга слышим мы едва, -
Взаимную любовь мы в сердце носим.
И где бы ни были, куда бы ни ушли,
Мы друг для друга у Судьбы поддержки просим
И остаемся близкими людьми.
Настало время спать, и маленький зайчонок крепко ухватил большого зайца за длинные-длинные уши.
Он хотел точно знать, что большой заяц его слушает.
— Знаешь, как я тебя люблю?
— Конечно, нет, малыш. Откуда мне знать?..
— Я люблю тебя — вот как! — и зайчонок раскинул лапы широко-широко.
Но у большого зайца лапы длинней.
— А я тебя — вот как.
«Ух, как широко», — подумал зайчонок.
— Тогда я люблю тебя — вот как! — и он потянулся вверх изо всех сил.
— И тебя — вот как, — потянулся за ним большой заяц.
«Ого, как высоко, — подумал зайчонок. — Мне бы так!»
Тут зайчонок догадался: кувырк на передние лапы, а задними вверх по стволу!
— Я люблю тебя до самых кончиков задних лап!
— И я тебя — до самых кончиков твоих лап, — подхватил его большой заяц и подбросил вверх.
— Ну, тогда... тогда... Знаешь, как я тебя люблю?.. Вот так! — и зайчонок заскакал-закувыркался по полянке.
— А я тебя — вот так, — усмехнулся большой заяц, да так подпрыгнул, что достал
ушами до веток!
«Вот это прыжок! — подумал зайчонок. — Если б я так умел!».
— Я люблю тебя далеко-далеко по этой тропинке, как от нас до самой реки!
— А я тебя — как через речку и во-о-о-он за те холмы...
«Как далеко-то», — сонно подумал зайчонок. Ему больше ничего не приходило в голову. Тут вверху, над кустами, он увидел большое тёмное небо. Дальше неба ничего не бывает!
— Я люблю тебя до самой луны, — шепнул зайчонок, и закрыл глаза.
— Надо же, как далеко... — Большой заяц положил его на постель из листьев.
Сам устроился рядом, поцеловал его на ночь и прошептал ему в самое ухо:
— И я люблю тебя до самой луны. До самой-самой луны... и обратно.
Особую признательность я хотел бы выразить маме, которой и посвящается эта книга. Как вдохновенный, нежный и чуткий Ной, она искусно вела свой корабль с несуразным потомством по бурному житейскому морю, всегда готовая к бунту, всегда в окружении опасных финансовых мелей, всегда без уверенности, что команда одобрит ее управление, но в постоянном сознании своей полной ответственности на всякую неисправность на корабле. Просто непостижимо, как она выносила это плавание, но она его выносила и даже не очень теряла при этом рассудок. По верному замечанию моего брата Ларри, можно гордиться тем методом, каким мы ее воспитали; всем нам она делает честь.
Медея, я стара, но не хочу умирать. Я последовала за тобой, я все бросила ради тебя. А на свете ещё так много хорошего: согретая солнцем скамья, на которой отдыхаешь; горячая похлебка в полдень; заработанные монетки в ладони; бодрящий глоток вина перед сном.
Я стыдился своих родителей? Упаси Бог. Если я когда-нибудь скажу, что мне стыдно за моих родителей, из этой студии любой может найти меня в любой точке земли и стрельнуть мне в голову из самого мощного пистолета. Человек, который стыдится своих родителей, не достоин жить на этом свете. Потому что ты должен быть благодарен своим родителям всю жизнь за то, что тебя произвели на свет и дали тебе единственный шанс. Я вам даже расскажу такой маленький секрет, это очень интимная вещь. Когда я ставлю свою мать в тупик, когда мои основания гораздо весомее и когда я казалось бы победил и нечем крыть, у нее есть самый весомый козырь, моя мама меня спрашивает:
— А кто-то это забыл?
— Мам, я говно.
— А чьё?
И я вынужден ответить:
— Мам, я твоё говно.
Вы все говно вашей мамы, запомните это и с этим живите.
Я принадлежу к тем, кто читает всё подряд — даже надписи на коробках с хлопьями, убери их со стола — и нам уже завтрак не в завтрак.
— Эми, что главное в отношениях?
— Любовь? — неуверенно ответила блондинка.
— Кекс, — встряла я и, поймав озадаченные взгляды подруг, пояснила. — Кекс подай.