Знаешь, мы песчинки во вселенной. Не важно, кем ты был в прошлом, кем будешь в будущем. Важно то, кем ты являешься сейчас.
Мы не обречены. Ведь, по большому счету, мы лишь маленькие песчинки, о которых однажды забудут.
Знаешь, мы песчинки во вселенной. Не важно, кем ты был в прошлом, кем будешь в будущем. Важно то, кем ты являешься сейчас.
Мы не обречены. Ведь, по большому счету, мы лишь маленькие песчинки, о которых однажды забудут.
— А это... очень страшно?
— Нет, я так не думаю. Ровно так, как и должно быть. Всё когда-то заканчивается. Капля падает вниз.
— До встречи на той стороне.
— Ох, БоДжек, нет. Нет никакой «той стороны». Это конец.
Проблема жизни в том, что ты либо знаешь, что ты хочешь и не получаешь этого. Либо получаешь всё, что душе угодно, но не знаешь, чего по-настоящему хочешь.
— Извини, что обвинил тебя в убийстве, американская тв-легенда Генри Уинклер.
— Не извиняйся. Ты приписал смерти Хёрба тайну, чтобы придать ей смысл. Но в смерти нет смысла — поэтому она так и пугает.
— Было гораздо проще верить, что ты убил его ради книги, чем думать, что он умер просто так.
— Умирать просто так не стыдно. Так умирает большинство людей.
— Я просто хотел это исправить. Как-нибудь.
— Прости, лошадка, это невозможно.
Мастер сказал:
— Когда ребенок находится в чреве матери, он молчит. Затем он появляется на свет — и говорит, говорит, говорит, пока однажды не оказывается в чреве земли. Тогда человек вновь умолкает.
Поймай эту тишину — она была в материнском лоне, она будет в лоне земли, и даже сейчас она определяет тот шум, который именуется жизнью.
Эта тишина — твое глубочайшее естество.
Главное, пусть они поверят в себя и станут беспомощными, как дети. Потому что слабость велика, а сила ничтожна.
Когда человек рождается, он слаб и гибок, а когда умирает — он крепок и черств.
Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко — оно умирает.
Черствость и сила — спутники смерти.
Слабость и гибкость — выражают свежесть бытия.
Поэтому что отвердело, то не победит.
Ни одна жизнь не заслуживает того, чтобы отбрасывать ее со словами: «Мне все равно, когда я умру».