Наутро на меня орет будильник
Голосами моих снов-депрессий.
Вчера была жестока с человеком,
а сейчас вышла в утро, и
мне жалко одинокие деревья.
Наутро на меня орет будильник
Голосами моих снов-депрессий.
Вчера была жестока с человеком,
а сейчас вышла в утро, и
мне жалко одинокие деревья.
Идёт к финалу игра в этот раз,
А ты всё так же молчишь, я говорю.
Минут пятнадцать осталось до утра...
Не вызывай, так словлю и свалю.
Четыре тридцать, утро, птички,
И так приятно на душе!
Рассвет устроил перекличку,
Всех птиц небесных на крыше.
Послушал их, водицы выпил,
Но птицам сон я предпочёл.
Сказал: «надеюсь, не в обиде»,
И просто дальше спать пошёл.
Меня убивает количество этих какдела,
Которыми забрасывают пока
не скроется не зароется в них лицо.
Я бегу от вопросов о себе самой.
Я понятия не имею, как у меня дела.
За что я не люблю утро — так это за то, что оно всегда наступает, когда я еще сплю. Я встаю, умываюсь, одеваюсь, добираюсь кое-как до кухни, заправляюсь апельсиновым соком, — и все это как в тумане. Я просыпаюсь по-настоящему только после четвертого блинчика и второй чашки кофе...
Нет ничего лучше, чем ясное, солнечное весеннее утро в старом центре Ехо... и нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке вселенной — в том случае, если вам не дали выспаться.
Боже, снова утро! Лишь головой до подушки, глаза закроешь и на тебе — подъем. Ну, кто бы знал, как не хочется вставать! Впрочем, у меня ещё есть пять минут до звонка будильника, можно полежать в своё удовольствие, пока этот механический садист не принялся трезвонить. Отвратительное изобретение человечества, но, к сожалению, необходимое. Даже не открывая глаз, по морде будильничьей вижу: готовится, сволочь, звенеть...
Я обнадёжен и утешен
старинным символом, простейшим -
восходом солнышка.
Оно
восходит так же, как давно.
Восходит, как в младые годы,
а в молодые те года
не замечал я непогоды
и собирался жить — всегда.
Я натощак приду в тощее утро,
бессонницей и горем вымазанная.
Взахлеб навру во все открытые мне рты
— про радость
проведенных мной обоих выходных.
Итак... Проглатывая гордость
послевкусия горя, в поддых
бью, чтоб голос не задрожал вдруг.
И — я рассказываю вам, и вру... И вру.
Давайте спать. Наверняка, с утра настанет совсем новая жизнь, светлая и безоблачная.