Я как выпью, я такая... Знаете, я такая дурная становлюсь! Песни кидаюсь петь!
Ой, отра-а-ва!
Я как выпью, я такая... Знаете, я такая дурная становлюсь! Песни кидаюсь петь!
— Слышь, козёл!
— В каком смысле?
— В том смысле — у тебя совесть, вообще, есть?
— А! Совесть? Совести нету.
— То-то я и вижу, что ты ходишь-посвистываешь, картуз потерял — не разыскиваешь!
— Если я, как вы выразились: «козел», то моя жена, она, естественно: «коза»?
— Ты хоть понимаешь, что одинокая женщина — это неприлично? Неприлично!
— А! Ну правильно! Не врать, не дёргаться, не вешаться первому встречному на шею — это неприлично! А Гена, при живом муже — это прилично, да?
— Какой Гена?
— Крокодил Гена! Чебурашку смотрела?
— Причём тут крокодил? Успокойся, крокодил вообще к жене вернулся!
— А! Значит Гена лопнул, теперь: люди добрые, караул, давайте Стасика обратно!
— Алан? Дармоед, живущий у тебя в подвале?
— Эй, многие известные люди начинали в подвале.
— Нет, многие известные люди начинали в гараже. А вот многие серийные убийцы начинали в подвале.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.