Дорогою светлой я иду,
А навстречу идёт она,
И вдруг застыл я на минуту,
Узрев два чистых океана.
Океаны вижу голубые,
Я в них хотел бы утонуть.
Но их кристальные глубины,
Способны к жизни вновь вернуть.
Меня цепляют твои очи,
Ослепляя красотой.
Словно солнце в летнем Сочи,
Обжигает мой покой.
«У вас волшебные глаза» –
Хотел бы вам сказать.
Они слились с прекрасной кожей,
И могут взволновать до дрожи.
А талия, как спелый дуб,
Слегка я был бы с вами груб.
При этом защищая вас,
От всяческих людских зараз.
Твои бессонные глаза,
Цветом океана.
Они свели меня с ума,
Словно доза наркомана.
А ты – красивая такая,
И улыбка из кино.
Ты тогда ещё не знала,
Что такое эскимо.
Они ни на мгновение не прерывали взгляда. И обе задыхались оттого, что говорили друг другу их глаза.
Сегодня день всех милых дам:
Всех дочек, жён и самых старших.
От всех мужчин желаю вам,
Любовных сцен иметь почаще.
Желаю чтобы ваши ссоры,
Кончались фразой: «I love you».
Украсим красками обзоры,
Добавив радостей в весну.
Очнувшись от безмолвия и забвения, я вскочил, прижимая руки к лицу. Потом глубоко вздохнул и испуганно открыл глаза. Нет, это не иллюзия, не обман чувств и не сон; это правда, передо мной стояла прекрасная женщина с бесконечно глубокими золотыми глазами.
Видение потрясло меня.
Ах, если бы это ощущение безмятежности и покоя не исчезало!
Когда смотришь на себя глазами человека, который тебя любит, начинаешь видеть в себе поистине замечательное создание. Удивляешься, что раньше не замечал множества милых черт своего характера.
У колдуна на ресницах снежинки зимой,
летом пыльца васильковая, осенью – капли.
Что на ресницах твоих я увижу весной?
Я угадаю? Вряд ли…
Неуловимое счастье обыденных дней.
Нет, не держу. Ты свободен. Дорогам лишь предан.
Но
имя твоё у тихой надежды моей
и глаза…
серые, как февральское небо.
И ресницы цвета пшеничного хлеба.
Под тонкою луной, в стране далекой,
древней,
так говорил поэт смеющейся царевне:
Напев сквозных цикад умрет в листве
олив,
погаснут светляки на гиацинтах
смятых,
но сладостный разрез твоих
продолговатых
атласно–темных глаз, их ласка, и
отлив
чуть сизый на белке, и блеск на нижней
веке,
и складки нежные над верхнею, –
навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор
счастливый,
пока есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных
светляках.
Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далекой,
древней...
Cлайд с цитатой