Я спрашиваю любого здравомыслящего человека: можно ли слышать такое без содрогания?
Новые явления требуют новых обозначений, а мое воображение отказывалось мне служить.
Я спрашиваю любого здравомыслящего человека: можно ли слышать такое без содрогания?
Новые явления требуют новых обозначений, а мое воображение отказывалось мне служить.
Я и просил и сердился, но все было напрасно: я столкнулся с волей более твердой, чем гранит.
— А еще ниже под землей?
— Плотность будет неизменно возрастать!
— Как же мы будем тогда спускаться?
— Мы наложим камней в карманы.
— Право, дядюшка, у вас на все есть ответ!
Но, по милости неба, за великими огорчениями следуют и великие радости, и профессор Лиденброк получил удовлетворение, искупившее испытанное им отчаяние.
Но на человеческом языке недостает слов тому, кто дерзнул проникнуть в бездонные глубины земного шара.
На пороге его зияющей пасти я взглянул вверх и в последний раз увидел небо Исландии, «которое, быть может, мне уже не суждено увидеть!»
...;изумление лучшее лекарство, и я выздоравливал с помощью этого нового терапевтического средства;..
Налево от нас виднелось огромное здание, похожее на госпиталь.
— Больница для умалишенных, — сказал один из наших спутников.
«Отлично, — подумал я, — вот здесь нам и следовало кончить наши дни! И как ни велика больница, она все же слишком мала, чтобы вместить всю степень безумия профессора Лиденброка!»
Научные теории, мой мальчик, полны ошибок, но их полезно совершать, потому что в конце концов они ведут к истине.