Добро пожаловать в моё прошлое.
Оно тебе к лицу, и в нём гораздо проще.
Добро пожаловать в моё прошлое.
Оно тебе к лицу, и в нём гораздо проще.
Я не могу... не могу дышать, не могу спать не могу двигаться. Как будто кругом стены: куда ни пойдешь — бамс! Стена. Чего ни захочешь — бамс! Опять стена.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Щепотку слабости,
На крепости стакан...
В кроссвордах радости
Для каждого отдельная строка.
Под коркой безысходности
Течет возможностей река…
А вдруг у счастья нету маяка?
На сотню утопающих одна рука…
И каждое случайное пока,
Фундамент для разлуки!
Амур стрелу вплетает в лук и….
Разбивает чье-то сердце вновь!
Кому любовь связала руки,
А кто-то, развязав веревки,
Стер запястья в кровь…
Судьба немало наломала дров,
Чтоб одиночеством согрелась вновь
Моя надежда вера и любовь…
Бывает нежность яростной, как войны,
И тихой, как биение сердец,
И словно гул заупокойной…
И как цепочкой заплетенный локон,
Чтобы донашивал вдовец
Часы с брелоком.
Кто подошла ко мне так резко
И так незаметно?
Это моя смерть!
Кто ложится на меня
И давит мне на грудь?
Это моя смерть!
Кто носит черный галстук
И черные перчатки?
Это моя смерть!
Кто подверг меня беспамятству
И ничегоневиденью?
Это моя смерть!
Прожить так много, но помнить так мало… Может, я должен быть благодарен?
После этого всё трагически улетучится и появится возможность видеть лишь чудесное…