Я разрешил пить, а не истощать источник.
— Такое может быть?
— Может.
— А может и не быть. Мы могли сделать глупые выводы в отношении «причина-следствие» с теми данными, которые у нас есть.
Я разрешил пить, а не истощать источник.
— Такое может быть?
— Может.
— А может и не быть. Мы могли сделать глупые выводы в отношении «причина-следствие» с теми данными, которые у нас есть.
— Если отпущу тебя, то до утра и мокрого места не останется. Врагов у тебя много.
— Ты мой друг?
— Боже упаси! Я полицейский.
— Ему нельзя доверять.
— И я думаю, что у него есть свои цели.
— Тогда, что будем делать?
— Поедем, посмотрим, что предложит. Если откажемся, он же не застрелит нас.
— Пусть будет тише.
— Ты не знаешь, во что ввязываешься. То, что ты называешь смелостью — безумство.
— Ты умный, я безумный. Я смелый, ты нет. По-моему, хорошая команда.
— Если вопрос в деньгах — мы принесем.
— Не только деньги! У меня есть торговля! У моего товара есть покупатель, который ждет. Если я не совершу сделку с ним, на сколько упадет мой авторитет?
— Ты говоришь про авторитет, хорошо! Сколько стоит твой авторитет? Мы разве не о торговле говорим?! Это разве не торговля?! В этот раз твой товар купим мы. Сколько стоит авторитет — мы заплатим. К тому же, моя бывшая девушка из твоего города!
— Смотри. Этот парень понимает в торговле.
— Послушай. Мы сейчас хорошо разговариваем. Ты спрашиваешь, а я отвечаю. Да, я знаю где он.
— Отлично. Я испугался, что беседа будет кровавой.
Лицемерно государство, в котором не видят групповое преступление судей Верховного и областных судов, когда применяются законы, не приведенные в соответствие с Конституцией, зато клеймят страшным групповым преступлением убийство тремя сестрами Хачатуряна.