Время может продлить жизнь человеческую, если сохранит добрую память о ней и сделать человека мертвым при жизни, если она бесцельна, никчемна, суетна.
Пока человек живет, он не чувствует своей собственной жизни: она, как звук, становится ему внятною спустя несколько времени.
Лет через пять (может, раньше — не факт) мы не припомним ни этот март, ни своих мыслей, ни слов, ни фраз... Лет через сто не припомнят нас. Времени, знаете, всё равно, с кем мы тогда не сходили в кино, что не осмелились проговорить, что не успели в жизнь претворить... Мелкой частицей толпы на века каждый останется наверняка.
Если люди любят друг друга, то терять время просто глупо и даже преступно.
Время ограждает истинно ценное и низвергает временное, эфемерное, случайное.
Пока человек живет, он не чувствует своей собственной жизни: она, как звук, становится ему внятною спустя несколько времени.
Человек часто осознает, что он счастлив задним числом.
Человек — создание прочное и ничто — ничто на свете: ни войны, ни горе, ни безнадежность, ни отчаянье — не может продержаться столько, сколько может продержаться человек; и человек всегда будет выше своей боли, стоит ему лишь сделать усилие, сделать над собой усилие и поверить в человека, его надежду и не искать какую-нибудь опору, а стоять на своих собственных ногах, поверить в свои собственные силы и выдержку.
Дурные человеческие поступки сопровождаются изобилием моральных оправданий.
Я заметил, что, когда кто-нибудь звонит вам по телефону и, не застав вас дома, просит передать, чтобы вы немедленно, как только придёте, позвонили ему по важному делу, дело это обычно оказывается важным не столько для вас, сколько для него.
В минуты высшего напряжения всего заметней растет человек. Он ощущает мощный прилив сил и способностей. Мы еще дрожим, еще опасаемся сделать неверный шаг, но мы растем. Нами руководят вспышки вдохновения.
Cлайд с цитатой