Тот, кто желает добра своим друзьям, не должен верить всему, что они говорят, и делать то, что они хотят.
Она не знала, где Андвир, но до сих пор думала, что он – на её стороне, он – как друг, который стоит за спиной, а, значит, никто не ударит в спину. А оказалось, что друг давно сбежал.
Мы с ней друзья. Друзья, я думаю. Ну, в «Фейсбуке» уж точно.
Тебе было бы легче жить, если бы ты признал, что нуждаешься в ком-то. Не обязательно быть одиноким волком.
— Он тебе не друг. Ты пытаешься убить его.
— Он пытается убить меня. Это как обмен СМС'ками. Мы забавляемся так долгие годы.
— Наверное, это любовь.
— Фу. Не будь пошлой. Мы повелители времени, а не животные. Ты, микромозг, попытайся подняться выше репродуктивного безумия своей крикливой пищевой цепочки и осознай дружбу. Дружбу, древнее, чем твоя цивилизация. И многократно сложнее.
Все друзья, которых ты забудешь, мелькают как светлячки. Наверно, ты их почти не замечаешь.
— Хвати шуметь! Даже если мы останемся здесь, из этого ничего не выйдет!
— Хватит тоже шуметь! Ты что, Громозека?
— Что такое «Громозека»?
— Пришелец, который много шумит. Как женщина.
— С чего это я как женщина?
— Ты пользуешься носовым платком, чтобы промокнуть губы после еды.
— Это этикет! Ты всегда после еды ешь мороженое. Ты очень похож на женщину.
— Я люблю слизывать мороженое до конца!
— Лизать мороженое — это как раз по-женски!
— Лизать мороженое — это не по-женски!
— Причём здесь вообще слизывание мороженого?
— Не знаешь — не говори!
— Чшшш! Тихо!
— А?
— Разве сейчас не время ловить преступника?
— А!
— Садись в машину!
— А!!!
— ЗАТКНИСЬ! Это ты Громозека!
— Аааааа!!!
Нет ничего более восхитительного и ничто не делает большей чести добродетели, чем доверие к людям, честность которых заведомо известна; знаешь, что, обращаясь к ним, можно ничего не опасаться: если они и не в состоянии предложить помощь, можно быть уверенным, по крайней мере, что всегда, встретишь с их стороны доброту и сочувствие. И сердце, которое так старательно замыкается перед остальными людьми, непроизвольно раскрывается в их присутствии, подобно цветку, распускающемуся под благотворным влиянием весенних ласковых лучей солнца.
Он был весел, но не так, как Нэндил. Тот был весел от того, что весь был цельный, а Лауральдо был весел, но надтреснут внутри. Его отличала бесшабашность и показное легкомыслие, свойственные многим эльфам, идущим за сыновьями Феанора. Так легкомысленны и насмешливы напоказ люди, носящие в себе какую-то глубокую рану. Те, кому хочется забыться. Те, кто страдает, но боится сострадания и изо всех сил показывает, что страдание ему неведомо. Они горячо кидаются на поиски приключений и любят о них со смехом рассказывать, но на самом деле ищут смерти. Берен и сам был таким до встречи с Лютиэн. Как подружились Лауральдо и молчальник Лоссар — загадка, но они подходили друг другу как пламя светильнику. Лауральдо говорил обо всем и ни о чем со всеми — но только с Лоссаром он мог молчать. Тот не произносил ни слова — но Лауральдо в его присутствии не тяготила тишина. Он переставал насмешничать над миром, потому что переставал его бояться.
— Так почему ты помог мне там, на площади?
— А почему нет? Мама мне всегда говорила: «Незнакомцы — это друзья, которых ты ещё не узнал как следует».
Когда я стал судить трезвей, число
Людей далеких вдвое возросло.
Cлайд с цитатой