Мы можем быть лучше. Можем поступать лучше. Но всё же мы живем в мире, который может нас сломать.
— Тебе тревожнее когда ты с другими или когда ты один?
— Одинаково?
Мы можем быть лучше. Можем поступать лучше. Но всё же мы живем в мире, который может нас сломать.
Все смеются над одним вопросом: сможешь ли ты выжить до выпуска, смогу ли я выжить? Потому что я знаю слишком много людей, которые не смогли. За последние два года умерли три человека, которых я очень любил. И два других человека, которых я думал, что ненавижу, тоже умерли. Но я понял, что ненависть — это просто. Джессика права — ненавидеть легко. Любовь и сострадание тяжелее, но они помогают нам заботиться друг о друге, помогают выжить. Мой отец любит рассказывать истории о своей жизни в школе. Истории эти в основном про кружок шахмат и мало известных группах, со странными причёсками, потому что 80-е это странное время. Но в одном, я считаю, он прав. Он знает, что школьная жизнь тяжела. Что она может приносить боль, что бывают дни, когда ничего, кроме боли, нет. И он как-то сказал, что он пример тому, что это можно пережить, что можно справиться с этим. Он живой тому пример. Как и я. Как и каждый из вас. Понимаете, для меня, для нас, для нашего класса, вообще для нашего поколения ходить в школу — это вопрос жизни и смерти. Мы приходим сюда каждый день. А что, если этот день для нас последний? Что если в этот день кто-то придёт в школу с оружием и захочет всех нас убить? Нас даже учат, что делать на этот случай. Жизнь или смерть. Сейчас я страдаю от тревоги и депрессии, но больше от тревоги. Мне кажется, от этого страдают все дети, в какой-то мере. Ещё бы, в мире, в котором мы живём мы слышим много обещаний, что в будущем всё станет лучше и знаете, может и станет. А может и нет. И что я понял для себя и что я хочу сказать вам, чтобы не случилось — идите дальше. Пробирайтесь. Нужно жить. Ведь даже в худшие дни найдутся те, кто вас любит. Найдется классная музыка, которую вы ещё не слушали, или то, что вы ещё не видели. И это вынесет вам мозг в самом лучшем смысле слова. Даже в худшие дни, жизнь — это потрясающая штука.
Ханна Бейкер вошла в мою жизнь в конце одного лета... как... Звезда, упавшая на землю. И я никогда не видел и... не знал, кого-то похожего, на неё. Она была смешной... и умной. С переменчивым настроением, сводящей с ума. И... Красивой. И... я любил её. Я так любил её. И каждый день я спрашиваю её: «Зачем она это сделала?», но не получаю ответов. Она забрала их с собой, когда уходила. Оставив меня... всех нас... обозлёнными, опустошенными, запутавшимися. И я знаю, эта боль никогда не уйдёт. Но настанет день, когда я не буду чувствовать её постоянно, а гнев будет не так горяч. Другие чувства поблекнут... Останется только любовь. Один хороший друг как-то сказал мне: «Я могу любить тебя, но всё равно отпустить.», так что, Ханна, я люблю тебя... И отпускаю. Я скучаю по тебе. Надеюсь, куда бы ты ни попала... ты обретёшь покой и безопасность, которых ты не нашла здесь. Куда бы ты ни отправилась, надеюсь ты знаешь, я люблю тебя.
Когда в следующий раз кому-то будет очень плохо, и они будут готовы совершить ужасную ошибку, что нам делать? Нам отвернуться, позаботиться о себе, или... помочь ему? Сделаем ли мы всё, чтобы спасти его? Думаю, я знаю, чего бы хотела от нас Ханна.
— Больше всего я боюсь... тебя забыть.
— Тогда не забывай.
— Второе, чего я боюсь: это то, что я не смогу тебя отпустить.
— Помнишь Зимний Бал? Не медленный танец, а песню, под которую мы прыгали, как идиоты, и выглядели придурками. Полными... придурками.
— Да. А что?
— Да просто. Хотела, чтобы ты сейчас вспомнил об этом.
Тревожность — это гавно. Прошу прощения. Просто, все неприятности так и ждут, как бы произойти.