— Вот, ваше страхолюдие, полюбуйтесь! Ребёнок на празднике!
— Как ты осмелилась прискакать сюда сегодня? Разве ты не знаешь, что детям это строжайше запрещено?
— Да, но мне уже сто двадцать семь лет.
— Сто двадцать семь лет! Девчонка!
— Вот, ваше страхолюдие, полюбуйтесь! Ребёнок на празднике!
— Как ты осмелилась прискакать сюда сегодня? Разве ты не знаешь, что детям это строжайше запрещено?
— Да, но мне уже сто двадцать семь лет.
— Сто двадцать семь лет! Девчонка!
В учении о перевоплощении все-таки что-то есть, если некоторые 35-летние женщины превосходно помнят события 45-летней давности.
Я никогда не сознаюсь, что мне уже пятьдесят два, даже если придется признать своего сына незаконнорожденным.
— После пятидесяти женщины становятся волшебницами.
— Почему?
— Потому что они исчезают.
Наше сегодняшнее выступление мы посвящаем дамам бальзаковского возраста. Многие мужчины сбрасывают их со счетов, но мы-то знаем: чем старше дама, тем вкуснее борщ.
У дочери Софи Арну спросили однажды, сколько лет ее матери.
— Право, не знаю, — отвечала она. — Мама каждый год сбавляет себе по году, так что скоро я буду старше её.
Конечно, не все толстяки веселые. Некоторые из них — женщины. Давайте без подколов, у толстушек тоже есть чувства, в основном чувство голода. Ну, это же просто шутка, чтобы посмеяться! Я рассказал ее как-то, так девушка просто поднялась и ушла, точнее сказать, выкатилась, наверное, обиделась, хотя, может, и проголодалась.
— Не огорчайся. Если она выживет, она станет оборотнем. Она будет обладать невероятной силой.
— Да, и раз в месяц будет сходить с ума и пытаться разорвать меня на части.
— Ну... на самом деле, учитывая, что она женщина, — дважды в месяц.