Люди очень любят схватиться за теорию и сказать: «Да, истина! Именно так!» и ничего дальше с этим не делать.
Потому что превращать знания в чувства всегда больно и при этом невероятно страдает человеческое раздутое эго.
Люди очень любят схватиться за теорию и сказать: «Да, истина! Именно так!» и ничего дальше с этим не делать.
Потому что превращать знания в чувства всегда больно и при этом невероятно страдает человеческое раздутое эго.
Выбор заставляет думать, это полбеды. Выбор порождает ответственность за будущее. Диктатура – освобождает. Вот тебе оно одно, и это одно лучшее, потому что другого у тебя все равно не будет. Интернет сделан для счастья человека, вот он и вводит диктатуру через различные тренды и топ-листы. Но если раньше у редких овец в ответ на слишком явную диктатуру да возникало псевдостремление к какой-то эфемерной свободе, то теперь никто, ни дай бог, не сделает шагу вправо или влево от общей линии, потому что сегодня там не стоят КГБшники с гулагами, нет там и толстого лейбла-капиталиста-эксплуататора. Нынче там абсолютный ужас – нынче там ВЫБОР.
Примерный перевод: герои были теми редкими существами, у которых была жажда до красоты настолько, что они воплощали её в свою жизнь. И они желали чтобы она длилась, звучала эхом во времени и мерцала, до тех пор пока окончательно не оставила бы мир в трусливом уродстве.
Если у вас гнойная, волосатая бородавка на самом кончике носа, надо идти к хирургу и ее удалять, а не делать вид, что это просто весь мир ничего не понимает в вашей красоте. Или еще хуже — долго, нудно и ни о чем выносить мозг врачу, сказавшему вам о бородавке, рассуждениями о символах, семиотике, симулякрах красоты и трансцендентности бородавок в системах сознания человека. Не нагромождение слов показывает ум существа, наоборот — нагромождение выявляет глупость.
Римляне не отсоединяли себя от тел.
Тело – не временное
пристанище духа,
но дух и есть.
Для христиан тело – не я,
для буддистов, арабов тоже,
для римлян тело рассказывает, кто ты.
Ты то,
что ты делаешь с телом своим.
Христиане зашорили себе взгляд,
мы боимся видеть тела,
мы не хотим до конца понимать,
кто мы,
римляне – нет.
Они разбирали тело,
рисуя портрет души.
Так далеко в океане — дальше, чем и сказать нельзя,
На заре чего-то самого раннего меня разбудили твои глаза,
И теперь я маленький призрак — в мире, где больше никого нет,
И где вовсе нечего делать, как только идти за тобою вслед.
— Извините, пожалуйста, мы ангела-хранителя искали, наверное, дверью ошиблись.
— Кого? Ангела-исполнителя? Так это я и есть. Я тот несчастный! Нет, вы присядьте, присядьте.
— Не, мы, наверное…
— Сидеть, я сказал!
Головешка и Утопленница тут же опустились на пол.
— На душе наболело, не могу! А раз вы меня вызывать пришли, я вам все покажу, что эти идиоты желают! Михаил меня во всем винит, мол, я с работой не справляюсь. Да ты посмотри на желания-то! 85% чего желают? «Хочу быть счастливым», «хочу быть богатым», «хочу быть любимым». Они мозгами думают или чем? Вот «хочу быть богатым» – мучайся ангел, иди туда, не знаю куда и принеси мне то, не знаю что! Быть богатым чем? Быть богатым – это иметь сколько? Я ж не гадалка, не экстрасенс! А желание «хочу, чтобы все было хорошо» меня вообще убивает. В ад сволочей, в ад их!
Вот желание «заработаю 100 тысяч евро, чтобы купить Maserati» я понимаю – зарабатывай. Вот тебе одна возможность, другая, так нет! Твари! Он же помечтает и жопу не оторвет, я что зубная фея, деньги под подушкой оставлять? Устали? А это только начало, начало одно! Вы еще про боязнь одиночества не слышали! Не хочешь быть одиноким, мразь, люби! Что я еще могу на такое желание ответить? Увольняюсь! В черти пойду! Чертом буду!