О женщины, вам имя — вероломство!
Пылинка зла уничтожает благо.
О женщины, вам имя — вероломство!
Не верь, что солнце ясно,
Что звезды — рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей.
Кто поселял в народах страх,
Пред кем дышать едва лишь смели,
Великий цезарь — ныне прах,
И им замазывают щели.
Мы откармливаем животных, чтобы откормить себя, а себя для червей. Жирный король и тощий бедняк — только различные кушанья, два блюда для одного стола. Этим все кончается. Дело возможное — удить червяком, который ел короля, и скушать потом рыбу, проглотившую червяка.
Я, сын отца убитого, на мщенье
Подвинутый из ада и с небес,
Как проститутка, изливаю душу
И громко сквернословью предаюсь.
Истлевшим Цезарем от стужи заделывают дом снаружи. Пред кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели.
Сам я скорее честен; и всё же я мог бы обвинить себя в таких вещах, что лучше бы моя мать не родила меня на свет; я очень горд, мстителен, честолюбив; к моим услугам столько прегрешений, что мне не хватает мыслей, чтобы о них подумать, воображения, чтобы придать им облик, и времени, чтобы их совершить.