— Вы умный маленький монстр. Дьявольски умный маленький монстр.
— Но разве в каждом честолюбивом человеке не присутствует нечто монструозное?
Как мог он любить это место? Он составлял с ним единое целое. Он не умел вообразить никакого внешнего мира, так что мысль о любви к Горменгасту повергла б его в ужас. Спрашивать его о чувствах, которые он питает к своему родовому дому — все равно, что спрашивать человека, какие чувства испытывает он к своей руке или горлу.
Доктор, по опыту зная, что до двойняшек доходит лишь малая часть сказанного, допускал, беседуя с ними, немалые вольности, кои для собственного развлечения смешивал с угодливостью, — чего нипочем не позволил бы себе в присутствии людей, не столь безголовых.
Старое, изрытое морщинами лицо обратилось в фантастическую поверхность награвированных перекрёстных штрихов...
Закат полыхнул и потух – каждый миг его казался вечным, но переход от алого к пепельному занял не более нескольких демонических мигов.
Я была здесь сто раз, но это все в прошлом. А сейчас настоящее. Я гляжу на крыши настоящего, я опираюсь на подоконник настоящего, а после, когда я состарюсь, я буду опираться на этот подоконник опять. На веки вечные…
Осень вернулась в Горменгаст, подобная возвращающемуся в свою твердыню мрачному призраку. Дыхание ее веяло по забытым проходам — Горменгаст сам обратился в осень И обитатели замка стали лишь тенями ее. Разрушающийся замок, мрея в туманах, вдыхал осень, и каждый холодный камень замка выдыхал ее. Корявые деревья, обступившие темное озеро, пылали, роняя капли, и листья их, срываемые ветром, бешено кружили меж башен. Тучи, свиваясь, ложились на них и расточались или тяжко ворочались на поднебесном каменном поле, и лохмотья их тянулись меж стрельниц, теснясь у невидимых стен.
Неизвестно, растекается ли и видит ли все целиком рыщущий, бесполый взгляд хищной птицы и зверя или уклоняется от всего, устремляясь только к тому, что ищет, но определенно можно сказать, что взгляд человека, даже после пожизненных упражнений, не способен вобрать в себя целиком всю явившуюся ему картину. Бесстрастного видения не существует. Не существует постижения с первого взгляда. Есть только осознание девы, коня, блохи, лишь допущенье блохи, коня и девицы — то же и в снах и за пределами снов, ибо все, что томит нашу душу, будучи однажды увиденным, выступает на первый план, ослепляя нас и утопляя во мраке. Жизнь в великой её полноте.
Cлайд с цитатой