Возрадуйтесь же! В смерти боли нет!
Со всем тем надобно тебе знать, Панса, — заметил Дон Кихот, — что нет такого несчастья, которого не изгладило бы из памяти время, и нет такой боли, которой не прекратила бы смерть.
Возрадуйтесь же! В смерти боли нет!
Со всем тем надобно тебе знать, Панса, — заметил Дон Кихот, — что нет такого несчастья, которого не изгладило бы из памяти время, и нет такой боли, которой не прекратила бы смерть.
Я была мертвой. Возможно, это прозвучит странно, но единственным способом выжить было... прекратить жить. Нет, не накинуть на шею петлю, а прекратить чувствовать, прекратить реагировать.
Сон утоляет боль. Сон и смерть. И смерть.
Что? Ты говоришь, что не хочешь умирать? Ты говоришь, что хочешь спать?
А если увидишь кошмар? Это плохо.
... Но это было сном.
Сон и смерть. Как же стало тихо.
... кроме того, когда я почувствую, что мне и в самом деле плохо, я не стану ни на кого рассчитывать. Я сам выброшу себя на помойку.
А кто может ещё быть ближе [матери]? Ближе никого не будет. Никогда. Я почему-то, как показывает жизнь, в этом убеждён и уверен, что даже жена тебе не станет ближе, чем мать. И рвётся какая-то связь внутренняя, очень мощная. Боль никуда не уходит, она становится тупее. А все эти сказочки про время; то, что оно лечит. Нихера оно не лечит! Оно только калечит!
Не стоит бояться смерти, она не самое ужасное, что суждено почувствовать, есть вещи гораздо хуже и страшнее, и все они связаны с жизнью.
Я не смог быть ему хорошим отцом. Другие отцы чувствуют, когда их детям что-то нужно, и помогают им. Но я не могу улавливать невыраженные чувства. И я не смог ему помочь. Он никогда не жаловался.
— Не говори о бабушке. Я не хочу о ней говорить. Не могу.
— Почему?
— Потому что… потому что я ничего не хочу чувствовать.
— Но мы должны о ней говорить. Мы не можем перестать её помнить или любить, лишь потому что это больно. Она никогда не переставала нас любить.
Проснувшийся во тьме страдает от боли прошлых воспоминаний, но он не ведает сомнений.. Человек, побывавший по ту сторону могилы..