Мы не знаем друг друга.
Я — плохой мальчк
Ты — девочка-пай.
Можешь заплакать, но тебе некуда бежать, ты дерешься.
Тебе некуда бежать.
Мы не знаем друг друга.
Я — плохой мальчк
Ты — девочка-пай.
Можешь заплакать, но тебе некуда бежать, ты дерешься.
Тебе некуда бежать.
Мы перехитрили время. Пока занимаемся любовью — живем. Пока живем — занимаемся любовью. Пока любим — живем. Если любим — живем. Кто не любит, тот не живет. Так банально и так чисто. В самом грязном месте на земле, среди крови и пыли, мы нашли простую и чистую истину. Мы загнали друг друга в рамки, когда между любовью и жизнью стало возможным поставить знак равенства. Это вершина. То, о чем мечтает каждый, когда тебе двадцать пять лет, у тебя было пятьдесят любовников или любовниц, а любовь толком не приходила. Настоящей, чтобы до смерти, не было вообще. А вот теперь есть. На, бери!
Если на душе плохо, надо писать письма… Писать письма тому, кто их никогда не сможет прочесть. Выносишь всю свою боль и страдания на бумагу, и сразу становится легче. Так ты выпускаешь своих демонов на прогулку. Кто знает, может, им понравится гулять, и они больше никогда не вернутся…
Мы так увлекались красотой ран, что забывали о боли. Мы, как завороженные, смотрели на раскрывающиеся, словно бутоны роз, рваные красные края, и слезы текли по нашим щекам, а мы все рвали и рвали наши тела и души. Вынимали друг у друга сердца и клали их на золотые подносы, чтобы красное на золотом помогло вспомнить закат в пустыне, в долине фараонов… красное на золотом…
Перед глазами все плыло… лишь ты… А толпа кричала: «Давай!!! Давай!!!» Они не знали, что это изнасилование, этот бой, который казался им страшным сном, на самом деле доставляет нам дикое удовольствие… Мы знали, что нашли друг друга. Мы знали, что нашли для себя нечто настоящее и правдивое…
Мы загнали друг друга в рамки, когда между любовью и жизнью стало возможным поставить знак равенства.
мы родились не для смерти, а для жизни. Для жизни вместе. Но мы нарушили ход наших судеб. Мы разрушили все. Разрушили наши души, наши тела и сгорели. Нас больше нет.
— Нам нечего бояться. Самое страшное с нами уже случилось...
Что с нами случилось? Мы встретили друг друга в мире, где боль лишь одна из многих составляющих жизни.
Город сжигает огни
можно заснуть не проснуться
вмиг растоптать
всех тех, кто на тебя молится.
... Она просто притаилась и ждёт момента… Однажды боль придёт и разорвет твое сердце на части. И неважно какой день это будет, неважно, чем ты будешь заниматься, с кем ты будешь…
Они привыкли к дождю. Дождь — часть их жизни. Вечный дождь. Если захочется заплакать, не заплачешь. Слишком много вокруг воды. Такая жизнь делает петербуржцев очень сильными и невосприимчивыми к катаклизмам. Их не удивишь соплями. Они мечтают о солнце, о деньгах, о белом самолете, летящем к белому песку на далеком пляже. А по ночам они танцуют в свете тысяч маленьких, ярких, солнечных лучей… Улыбаются, целуются, отдаются друг другу, играют в любOFF.