Сбиться с пути — не горе,
Но и не рай.
Вот в таком коленкоре
Жизнь принимай.
Стрелочка делит сутки
На день и ночь.
Глупо в аптечной ступке
Слёзы толочь.
Не всё, что любви присуще,
Есть благодать.
И на кофейной гуще
Глупо гадать.
Сбиться с пути — не горе,
Но и не рай.
Вот в таком коленкоре
Жизнь принимай.
Стрелочка делит сутки
На день и ночь.
Глупо в аптечной ступке
Слёзы толочь.
Не всё, что любви присуще,
Есть благодать.
И на кофейной гуще
Глупо гадать.
Обильный дождь в последних числах мая,
Остатки смысла в птичьей болтовне.
Так и живу, почти не понимая
Происходящего в окне.
Жизнь моя, чье расстоянье
От крылечка до ворот,
Все же мир расширить тщится
Мира книжного за счет.
Бродят, подпрыгивая, по траве трясогузки...
Прячется холод в черемуховой белизне...
Я, как всегда, на авось надеюсь по-русски
Много на что в задумчивом полусне.
Повзрослевшей листвы беглый почерк...
Соловьиная дрожкая грудь...
Неужели меж датами прочерк -
Это весь человеческий путь?
Человек может быть злым — вот всё, чему нас учили,
и вытолкнули сюда, в жизнь,
которая оказалась проще предостережений,
но куда сложнее, чем нам казалось.
Жизнь моя имела тенденцию изгибаться, ветвиться и выпячиваться — так часто бывает, когда следуешь по пути наименьшего сопротивления.
Мне нравится пшеница. И я буду как пшеница. Я смогу стать закаленным, только неоднократно оступаясь. Я вырасту сильным и высоким и принесу свои плоды. Я буду как пшеница. С ногами, твердо стоящими на земле. И я буду двигаться вперед. Папа, мама, я не сдамся. Я буду жить полной жизнью. Я сделаю всё, что смогу. Я сделаю это!