— Я умираю, Айви. Если ты... Если ты останешься со мной, ты будешь смотреть как я увядаю. Это будет только хуже.
— И ты думаешь, я этого не знаю? В смысле, за кого ты меня принимаешь? За какую-то поверхностную дрянь? Я хочу быть с тобой. Хочу. Хочу быть с тобой... Вместе со всем этим. В горе и в радости, и, я... Я хочу быть рядом... Понимаешь, до самого конца, если дело дойдет до этого. Я имею в виду... Я люблю тебя.
— Любовь и ненависть нужны, чтобы преодолеть страх смерти. Когда нет смерти — не нужно любить, не нужно ненавидеть.
— Офигеть! Я это у себя в статусе напишу, ладно?
— И что это было?
— Ничего. Забудь. Ты не поймешь.
— Айви!
— Сильвер, я правда, правда, не хочу начинать сейчас длинный задушевный разговор, ладно?
— У моей мамы был рак. Я помню, каково это. Знаешь, однажды я так разозлилась на официанта, который мне на что-то жаловался, что выплеснула ему в лицо свой холодный чай.
— Просто, я оглядываюсь вокруг, Сильвер, и все, что я вижу, это людей, у которых столько хорошего в жизни, а они этого даже не понимают. Понимаешь, они даже не знают, как ценить то, что у них уже есть... пока это есть и просто... Я не знаю. И мне хочется, я не знаю...
— Ударить кого-нибудь? Послушай, знаешь, что хорошо в ситуации с тобой и Раджем? Когда всё закончится, и ему станет лучше, а ему станет лучше, ты не будешь принимать что-либо как само собой разумеющееся.
— Просто я хотела бы перемотать все вперед к тому моменту.
— Я бы тоже хотела. Но в любом случае, у тебя есть я. Я всегда рядом, когда буду нужна.
Любовь включает в себя верность. Человек даёт обещания — и выполняет их. Человек иногда может быть эгоистичным, безрассудным, раздражительным. Он может быть неаккуратным или расточительным. Но он не должен лгать ни словами, ни поступками.
Но жизнь всегда сильнее смерти. Жизнь, умирая, порождает новую жизнь, и это не доступно магии смерти. Ярчайшее же проявление жизни — любовь. Словно яркий огонь пылает она в сердцах людей и продолжает гореть даже после смерти. Это ли не доказательство силы жизни?
Любовь и смерть имели такую природу, что заниматься ими понарошку было невозможно. Не играло роли, верят ли участники процедуры в то, чем заняты, — важно было, что это действительно с ними происходит. Спариваться и умирать можно было только всерьез, хоть в домашнем уединении, хоть перед сотней камер на арене.
Cлайд с цитатой