Одному только небу известно, какой у нас будет урожай.
Человеческое существо значит в мире так же мало, как, например, опущенная в море рука, шевелящая пальцами. Выньте ее – и море снова сомкнет воды, будто ничего и не было.
Одному только небу известно, какой у нас будет урожай.
Человеческое существо значит в мире так же мало, как, например, опущенная в море рука, шевелящая пальцами. Выньте ее – и море снова сомкнет воды, будто ничего и не было.
Дьюан редко ходил в кино по той же причине, по которой они с отцом, имея телевизор, почти никогда его не включали. Оба считали книги и радио гораздо более приятными воображению, чем кино и телевидение.
Страх… безымянный, тупой страх управлял моими поступками куда настойчивее, чем любая логика.
Надругательство над языком он воспринимал так же, как неоправданную жестокость к собакам или лошадям. Не сказать, что его отношение к лошадям и собакам было таким уж сентиментальным, однако он как-то заметил Ватсону, что число людей, говорящих «одел шляпу» или «подустал», можно было бы заметно сократить несколькими меткими выстрелами и записками с пояснениями, приколотыми жертвам на грудь.
Месть, по мнению некоторых философов, является одним из самых универсальных побудительных мотивов человеческого существа.
В жизни чаще всего так и бывает: вещи вроде бы незначительные причиняют самую сильную боль.
Эволюция приводит к появлению человека, а человек долго и мучительно обретает человечность...