– И что дальше, Джек Воробей? Мы, двое бессмертных, так и станем рубиться, пока не настанет судный день?
– Да, если ты не сдашься.
– И что дальше, Джек Воробей? Мы, двое бессмертных, так и станем рубиться, пока не настанет судный день?
– Да, если ты не сдашься.
— Тысяча чертей! Как ты оттуда спасся?
— Когда ты бросил меня на необитаемом острове, ты не учёл одного важного обстоятельства. Я — капитан Джек Воробей.
— Сойти в порту, как только ты назовёшь нужное нам имя. Поверить, что ты не солгал, и смотреть, как ты забираешь мой корабль.
— Нет. Условие такое. Ты сойдёшь в порту, не зная этого имени. Я отплыву на моём корабле и крикну тебе имя издали. Смекаешь?
Лунный свет являет нашу истинную сущность. Мы не живые, а значит не можем умереть, но мы и не мертвы. Вечная агония — я страдаю от жажды и не могу ее утолить. Умираю от голода и не могу умереть. Я не чувствую ничего — ни ветра, ни брызг морской воды в лицо, ни солнца, ни тепла женского тела.
Ну, если ты жаждешь всё преодолеть, спасти её и завоевать девичье сердце... я тебе не помощник. Тут и не пахнет наживой.
— Будь это правда, он бы нам не сказал!
— Только если бы не знал, что истине вы не поверите.
— Говорите, мисс.
— Капитан Барбосса, я обращаюсь к вам с предложением ограничить агрессию в отношении Порт-Рояла.
— Очень уж затейливые слова, они не привычны уху простого пирата. Чего вы хотите?
— Чтобы вы убрались отсюда и никогда не возвращались!
— Я вынужден отклонить ваше деликатное предложение.