Стены моей комнаты были моей защитой от внешнего мира, который я всем своим нутром возненавидела.
Сон для меня стал единственным средством спасения. Он спасал меня от той проклятой реальности, в которую я уже не желала возвращаться.
Стены моей комнаты были моей защитой от внешнего мира, который я всем своим нутром возненавидела.
Сон для меня стал единственным средством спасения. Он спасал меня от той проклятой реальности, в которую я уже не желала возвращаться.
Я не из тех людей, которые могут открыто говорить о том, что у них на душе. Я буду тихо страдать, переживать, добивать себя мыслями, но ни с кем не поделюсь своей болью.
Человек может долгое время находиться в состоянии полного безразличия к окружающему миру. Душа «умирает», а организм продолжает функционировать.
У людей есть такая особенность: они всегда помогают другим в той или иной ситуации, но когда само оказываются в подобной, то чувствуют себя крайне беспомощными.
Знаешь, совсем недавно я тоже думала, что уже никогда не смогу полюбить и что больше никогда не буду любима. Но я такая дура. Для любви не существует преград, она не боится болезней и стихийных бедствий. Она тем и прекрасна, что во всем этом мирском хаосе, серости дождливых дней и глубокой, мрачной бездне безразличия нам удается найти человека, который способен подарить это чистое, светлое, восхитительное чувство.
— Влюбленность — это не диагноз.
— Да, но страдаешь из-за нее не меньше.
— Даже не верится, что через несколько часов я уже не буду прятаться по кустам, чтобы выкурить сигарету, – говорит Андреа.
— Зачем ты куришь? Ведь в твоем положении курение приносит больше вреда, нежели здоровым людям.
— Курение – это единственная вещь, которая связывает меня со здоровыми людьми. – Сделав небольшую паузу, Андреа продолжает: – Обещай, что когда мои руки перестанут двигаться, будешь подносить мне зажигалку.
— Обещаю. Это самое странное обещание за всю мою жизнь.
У каждого из вас есть свой внутренний мир, в котором сейчас происходит настоящая борьба. Борьба с болью. Борьба с окружающим миром и наконец, борьба с самим собой.
«Ничего». Когда человек говорит, что ничего не чувствует, это значит, что он чувствует гораздо больше, чем можно себе представить.
Я устала от этих бесконечных уколов, доз лекарств, меня тошнит от одних только их названий! Я хочу почувствовать себя свободной, хотя бы в этой поездке. Я привыкла к боли. Даже не знаю, хорошо это или плохо, но она уже стала неотъемлемой частью меня. И всякий раз, когда я самостоятельно справляюсь с очередным приступом, я чувствую свое превосходство, свою силу перед этой болью. И вы не вправе меня этого лишать. Вот видишь, Том, не такой уж я и камень. Что-то еще могу чувствовать.