Если бы ты с самого начала не запретил мне влюбляться в тебя, я бы уже давно влюбилась.
Влюбленность — это поэзия, а быт — грязная неблагодарная проза.
Если бы ты с самого начала не запретил мне влюбляться в тебя, я бы уже давно влюбилась.
Самое удивительное при влюбленности (а это была влюбленность, ведь верно?) – совершенное безразличие к окружающим.
Я никогда не любил. Однажды я влюбился, и это было ужасно. Это убило, иссушило меня и стало катастрофой всей моей жизни.
— Нет, я ни в кого влюбляться не буду. От этого одни неприятности. Доказывать что-то, переживать…
— Правильно, — сказал я, — Я тоже так думал в твоем возрасте. Обидно, что с годами мы глупеем и забываем свои гениальные решения….
Влюбленность — это своего рода безумие. Сродни ненависти, холодности, злобе, опьянению, самоубийству.
В то же самое время она понимала, что бессмысленно продолжать такой разговор в объятиях этого мальчика, стоя под дождем, как стоят потерявшие разум любовники, но не могла пошевелиться.
Человек всегда в какой-то мере виноват, если кто-то в него влюбился. Да, да, не так уж ты в этом неповинен! Это вечная история. Без поощрения тут не обойдешься. Ты ей улыбнулся, проявил сочувствие и, смотришь, — увлек!
Беда, беда и просто наказанье,
Женаты все друзья, а я бродяга.
На все мои сердечные признанья,
Смеёшься ты, а я люблю бедняга.
Сегодня у меня есть шанс последний,
Сегодня я купил костюмчик новый шик
И без утайки в этот час вечерний,
Я жду с надеждой твой взгляд на мой прикид.
Когда я ещё был маленький мальчик, мне было очень интересно, почему нельзя делить на ноль. То есть меня не удивлял сам факт запрета — уже тогда мне было понятно, что в этом мире вообще ничего нельзя делать интересного и приятного, а наоборот, нужно делать скучное и противное. Умываться, например, нужно, а побрызгаться уже нельзя. Но мне было интересно, что же будет, если все же на этот ноль разделить?