Я занимаюсь этим давно — протираю, промакаю, стряхиваю, и в этой комнате, и в прежней, деревянной, в старом корпусе, — что персонал меня даже не замечает; я кручусь, а они смотрят сквозь меня, как будто меня нет — если бы я не пришел, они заметили бы только, что между ними не плавает в воздухе ведро и губка.
Ладони и пальцы у него длинные, белые, нежные – мне кажутся вырезанными из мыла; иногда они выходят из повиновения, парят перед ним сами по себе, как две белые птицы, и он, спохватившись, запирает их между коленями: стесняется своих красивых рук.
Люди устроены так, что раньше или позже непременно отодвинутся от того, кто дает им больше обычного, и призадумаются: а ему-то какая выгода?
Вику Ловеллу, который сказал мне, что драконов не бывает, а потом привел в их логово.
Обошла всю уборную, качая головой и говоря: «Нет, это безобразие... безобразие...» возле каждой раковины. Макмерфи шёл рядом с ней, моргал, потупясь, и приговаривал в ответ: «Нет, это писсуар... писсуар...»
— Государственную должность мог бы получить, — сказал один из лодырей.
— Очень грязно, — ответил Джордж.
А после, прячась в уборной от санитаров, я глядел на себя в зеркало и удивлялся, что кому-то удается такое неслыханное дело — быть собой.
Cлайд с цитатой