— Всё не спишь?
— А что есть сон?
— Люди думают, что сон — это маленькая смерть...
— Или ещё одна жизнь, другая...
— Нет. Сон — это граница между мирами. Сумеречная территория, где встречаются и мёртвые... и живые.
— Ну что ж, на этот раз я с тобой соглашусь.
— А ведь ты ей нравишься...
— Я её разочарую. Как говорится — одной иллюзией меньше, одной морщиной больше.
— Скажи мне, Феликс, я тебе снюсь?
— Ты знаешь, у меня такие сны, что даже хорошо, что тебя там нет...
— А ты, Феликс, не уходи от ответа! Я спросила: почему у нас не было детей?
— Детей как-то надо воспитывать... Разве ты это умеешь?
— Ну а что тут сложного? Ложь, угрозы, шантаж.
— Ну, допустим... А зачем они тебе?
— А дети могли бы меня прославить! Кто бы вспомнил богиню Лето, если бы не Аполлон и Артемида? Лишь благодаря детям она заняла почетное место на Олимпе.
— Действительно, кто бы знал Кузькину мать, если бы не её сын?
— Правильно, мальчики, ну их этих маньяков к чёрту, вы лучше послушайте мои новые стихи. Тебе ведь в прошлый раз понравилось, Феликс, да?
— Разве?
— Конечно, мы в восторге! Читай...
— То было днём, а может, ночью, ты посмотрел в мои глаза,
И прошептал мне тихо-тихо такие чудные слова:
«Возьми на память эту розу, а вместе с ней — мою любовь,
Такую хрупкую, как грёзы, такую вкусную, как кровь».
— Прелестно! Кровь... любовь, розы... слёзы, давно не испытывал такого эстетического наслаждения!
— Милена, а ты разве не слышишь?
— Что?
— А вот как Петрарка в гробу переворачивается от твоих стихов?
— Ты знаешь, чем отличается мужская логика от женской?
— И чем же?
— Мужская — правильней, женская — интересней.
— Ты в отличной форме.
— Все женщины делятся на тех, кого развод украшает и тех, кто от него дурнеет.
— Да, за семьсот пятьдесят лет, что мы в разводе, ты мало изменилась.
— Это правда.
— Вот только женщины любят не правду, а комплименты.
— Жалкие людишки, как же они боятся смерти. Готовы пойти на что угодно, чтобы жить вечно...
— Если бы они знали, какое наказание — жить вечно, они бы не стремились к этому. Как говорил Франц: «Смысл жизни в том, что она имеет свой конец».
— Бесчувственный мерзавец! Как мерзавцем был тысячу лет, так таким и помрёшь... [уходит]
— Ох... Видел, как расстроилась? Даже забыла, что я бессмертен...
— Ты уже давно умер, Феликс. Человек умирает, когда перестаёт радоваться жизни. Кажется, так говорил твой друг, Сократ?
— Ты же вампир благородных кровей, а выглядишь как помятая пиявка.
— За пиявку — ответишь!
Cлайд с цитатой