— Надо бы тебя занять делом, Варрик. Придумай-ка пару предостережений для нарушителей.
— Это для кого же? Думаешь, преступники много читают? Разве что для знати, чтоб успокоилась.
— Ну, нарисуй картинки. Это было просто предложение.
— Может, сойдёт большая табличка «Нельзя!»? Чтобы бить непослушных по голове.
— Спасибо, я поняла твою мысль.
— Можешь мне поверить, я столько раз слышала всякое «убери от меня руки, пиратское отродье», что уже и со счета сбилась.
— И тебя это не расстраивает?
— А должно? Они-то меня не знают. А я себя знаю.
— Выходит, ты принц, так?
— По всей видимости, так.
— А что, есть сомнения?
— Я взял на себя тяжелое бремя. Остальное сейчас неважно. А почему ты спрашиваешь, капитан стражи?
— От титулованных особ всегда неприятности.
— В таком случае я рад, что не отношу себя к ним.
— Они всегда так говорят.
— Эта ваша Торговая гильдия напоминает мне старкхевенский двор. Интриги и слухи в обертке из бюрократии.
— Если в Старкхевене всё хоть на десятую долю так плохо, то я понимаю, почему ты сбежал в Церковь.
— Хуже всего была мода. В Церкви мне не приходилось мучительно вспоминать, носят в этом году приталенные камзолы или свободные.
— А в Старкхевене тебя забивают дубинкой до смерти, если забудешь имя третьей дочери младшего секретаря?
— Если повезет.
— Знаешь, Певчий, твоя жизнь внезапно обрела в моих глазах куда больше смысла.
— И все это — под самым Киркволлом. Прелестно. Полностью от них никогда не избавишься. Они как крысы.
— Ты про порождения тьмы или про Стражей?
— Сложно выбрать, да? Ну так и быть, Стражей я готова потерпеть.
— Я думал, все гномы носят бороды. А где же твоя?
— Я потерял её вместе с гномьей гордостью и позолоченным значком касты аристократов.
— А я думал, она тебе под нагрудник завалилась.
— Ого! Мрачный эльф пошутил!
— Я не мрачный.
— Дружище, если твою мрачность чуть-чуть облагородить, женщины будут впадать в экстаз. Знаешь, как они обожают задумчивых юношей.
— Странный ты гном.
— А ты думал, я пошутил насчёт значка?
— Это твое зеркало... Что оно делает?
— Стоит у меня дома и наводит жуть.
— Но оно же магическое, верно? Значит, может делать... какие-то магические штуки. Оно опасно?
— Ну... оно может на кого-то упасть. Но толкнуть придется сильно. Оно тяжелое.
— Мерриль, скажи, жителям Киркволла что-то грозит или нет?
— А! Нет, только тем, кто сидит прямо под ним.
— Слушай, почему, когда ты рассказываешь про наше бегство из Лотеринга, я там выгляжу круглой дурой?
— Хоук, ты же не влезаешь ни в какие рамки! Надо было добавить тебе пару недостатков, просто чтобы на человека была похожа.
— Не влезаю? Хочешь сказать, я жирная?
— Точно. Именно так я и рассказываю. «Хоук обрушилась на врага, как огромная запеканка в мясной подливке». Так оно эффектнее звучит.
— А почему в мясной-то? По-моему, лучше в шоколадной.
— Всем не угодишь.
— Это так захватывающе — работать с Хоук!
— Да ну?
— Кажется, всякий раз, когда в Киркволле что-то случается, она непременно оказывается в это замешана. Мне никогда не предоставлялось столько возможностей помочь людям!
— Ладно. Я думал, что мне уже обрыдло твоё нытье. Беру свои слова обратно. У меня от тебя зубы ноют.
— Андерс, ты на меня так злобно уставился. Есть причина или просто настроение такое?
— Капитан Авелин не очень-то сочувствует магам.
— Я просто передала пару магов в руки храмовников.
— Все тираны с чего-то начинают.
— Зато сейчас я позволяю одержимому ворчать на меня! Цени то, что есть.
Герав, это Хоук. Это у неё вы хотите выпить кровь, или искупаться в ней, или что там ещё. Только если вы ищете вечной юности, хочу сразу предупредить: она уже не девственница.
Cлайд с цитатой