— А если бы у меня был мандарин — я бы обязательно с тобой поделился...
— Даа... Жаль, что у тебя нет мандарина.
— А если бы у меня был мандарин — я бы обязательно с тобой поделился...
— Даа... Жаль, что у тебя нет мандарина.
— Ну а из тебя мы вратаря сделаем, экстра класса, за три дня!
— Ну да!?
— По бразильской системе! Становись!
[ставит ворота напротив стеклянной витрины парикмахерской]
— Эй!?
— А это и есть бразильская система! И попробуй не взять! [бьёт по мячу]... Бразильская система!
— Кому это памятник, а?
— Кому-кому, не видишь, что ли — Гоголю.
— А-а-а, это который «Му-му» сочинил?
— Дурачок, «Му-му» сочинил Тургенев.
— Да? Ничего не понимаю, «Му-му» сочинил Тургенев, а памятник Гоголю поставили...
Cиньорина! Я не сумасшедший! Cиньорина! Я не сумасшедший! Я новый учитель!
Signorina! Io non sono malato! Signorina! Io non sono malato! Sono il nuovo maestro! (итал.
— Странное ощущение, я никогда не просыпалась в наручниках...
— А я просыпался, голый....
— Я не хотел этого делать, но я возвращаю Вам Ваш карандашик. Карандашик, который Вы дали мне на мой третий день работы. Вы вручили мне его как маленький желтый жезл, как будто говоря: «Джей Ди, ты — молодой я. Ты, Джей Ди, мой ученик. Ты мне как сын, Джей Ди».
— Какой карандашик?