Владимир Владимирович Маяковский

Другие цитаты по теме

Я пишу потому, что я больше не в состоянии об этом думать.

Я был на юге и читал стихотворение в газете. Целиком я его не запомнил, только лишь одну строфу:

В стране советской полуденной,

Среди степей и ковылей,

Семен Михайлович Буденный

Скакал на сером кобыле́.

Я очень уважаю Семена Михайловича и кобылу его, пусть его на ней скачет, и пусть она невредимым выносит его из боев. Я не удивляюсь, отчего кобыла приведена в мужском роде, так как это тоже после профессора Воронова операция мыслимая, но если по кобыле не по месту ударение сделать, то кобыла занесет, пожалуй, туда, откуда и Семен Михайлович не выберется.

Любовь — это с простынь

Бессонницей рваных

Срываться, ревнуя к Копернику,

Его, а не мужа Марьи Ивановны,

Считая своим соперником.

А во рту

умерших слов разлагаются трупики,

только два живут, жирея —

«сволочь»

и ещё какое-то,

кажется, «борщ».

Люди — лодки.

Хотя и на суше.

Проживёшь

своё

пока,

много всяких

грязных ракушек

налипает

нам

на бока.

А потом,

пробивши

бурю разозленную,

сядешь,

чтобы солнца близ,

и счищаешь

водорослей

бороду зеленую

и медуз малиновую слизь.

Скажем, такой Иван Тургенев

приезжает в этакий Париж.

Изящная жизнь, обеды, танцы...

Среди великосветских нег

писатель, подогреваемый «пафосом дистанции»,

обдумывает прошлогодний снег.

Ты посмотри какая в мире тишь

Ночь обложила небо звёздной данью

в такие вот часы встаешь и говоришь

векам истории и мирозданию

Что поэзия?!

Пустяк.

Шутка.

А мне от этих шуточек жутко.

Лезу — стотысячный случай — на стол.

Давно посетителям осточертело.

Знают заранее всё, как по нотам:

Буду звать (новое дело!),

Куда-то идти, спасать кого-то.

В извинение пьяной нагрузки

Хозяин гостям объясняет:

— Русский!