Делайте своё дело спокойно, только не забывайте ни на минуту, кто перед вами.
Девочке нужны новые туфли. А моей девочке никакие туфли уже не нужны.
Делайте своё дело спокойно, только не забывайте ни на минуту, кто перед вами.
— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?
— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?
— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?
— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Виккио и Дуомо — вид с Бельведера.
— И все эти детали вы рисовали по памяти?
— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.
... Это самое трудное испытание — испытание гневом и отчаянием. Не позволяйте гневу и отчаянию помешать вам мыслить. В этом суть, от этого зависит, сможете ли вы или нет контролировать ситуацию. Командовать людьми. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего.
Со мной ничего не произошло, агент Старлинг. Я сам произошел. Вы не можете зачеркнуть мое «я», считая меня всего лишь жертвой различных влияний.
Полиция не так умна и опытна. Полицейские привыкли иметь дело с преступниками. Они используют кандалы и наручники. Кандалы и наручники открываются ключом.
Крофорд, весьма осторожный в своих желаниях, знал, как хочется ему быть мудрым. Он понимал, что стареющий мужчина может уйти в этом желании настолько далеко, что в конце концов создаст свою собственную, мнимую мудрость. А это убийственно для поверивших в него молодых. Поэтому он говорил очень сдержанно и только о том, что хорошо знал.
Невнимание и невосприимчивость бывают иногда сознательно избранным средством оградить себя от боли и часто неверно понимаются как отсутствие глубины и безразличие ко всему и вся.