В приёмной Зимина никакой суеты не было. Там как всегда царили тишина, покой, порядок и привычно ухоженная, не сказать — холёная Елиза Валбетовна.
— Никифоров, — как всегда в её голосе имелись нотки недовольства и не очень мягкой иронии, — Ты у нас прямо как Гвидон из сказки поэта Пушкина.
— В смысле — красив, молод и богат?
— В смысле — чуть что, а ты уже мухой здесь, — не стала повышать мою самооценку референт Зимина, – Примчался и давай жужжать.
— О чём задумался? — прощебетала Олеся, пристраивая свою голову мне на плечо, — Что-то не так?
— Всё так, — приобнял её я, — Просто после соития всякая тварь грустна бывает. Закон бытия.
Тьфу! Вот ты как тот пьяный, что до кочерёжки докопался, отчего та черна, да отчего гнута...
Я достал телефон и набрал Вежлеву.
— Любезный сэр, — сообщила мне она вместо приветствия. — Если вы позвонили мне сообщить, что завтра всё отменяется, я прокляну вас, а после брошусь вниз со своего девятого этажа, как с башни в море. И мой бесплотный призрак будет являться вам каждую ночь, махать пальцем перед вашим носом и премерзко шипеть.
— Напротив, моя прелестная леди. — Я поддержал её шуточный тон. — Я позвонил вам, дабы убедиться в том, что наша завтрашняя встреча состоится, ибо только ожиданием её, её одной, я живу все эти длинные дни и эти ужасающие, пустынные и наполненные тоской ночи.
— Не умею я. Ну вот не умею, — недовольно пояснил он мне.
— Плохо. Надо неустанно овладевать полезными умениями и навыками, — наставительно сообщил я ему. — Потому как знания — они самое верное орудие пролетариата. И куда лучше и надежнее булыжника, тоже популярного в народной среде оружия.
— Кого? — заинтересовался Данут. — А что такое пролетариат? Ты поподробнее не объяснишь?
Стоп! Не хватало только вооружить этих компаньерос марксистско-ленинской теорией, они тут мигом социалистическую революцию забабахают, в отдельно взятых джунглях.
— Итак, — Верорг разжал кулаки и припечатал ладони к столу, — что ты хочешь за свои услуги?
— Щенка, саблю и барабан! — я активно похлопал ресницами. — И ещё пятьсот эскимо!
Вот мы все себя считаем стратегами, всё мы просчитываем, всё предусматриваем. Фигня. Чем многослойней план, чем тоньше расчёт, тем больше вероятность ошибки. Наши предки, люди неглупые, давным-давно изрекли: «Где тонко — там и рвётся». А у меня, по ходу, везде тонко было.
— Мастер, где тут левый фланг? — спросил я гнома.
— Слева, — уставился он на меня, видимо, поразившись моей недалёкости.
— А, ну да, — сказал ему я и побежал к левой части равнинки, но не добежал.
— Не умею я. Ну вот не умею, — недовольно пояснил он мне.
— Плохо. Надо неустанно овладевать полезными умениями и навыками, — наставительно сообщил я ему. — Потому как знания — они самое верное орудие пролетариата. И куда лучше и надежнее булыжника, тоже популярного в народной среде оружия.
— Кого? — заинтересовался Данут. — А что такое пролетариат? Ты поподробнее не объяснишь?
Стоп! Не хватало только вооружить этих компаньерос марксистско-ленинской теорией, они тут мигом социалистическую революцию забабахают, в отдельно взятых джунглях.
Мужчины по сути своей хаотичны, ими правят инстинкты и сиюминутные желания. Не всеми, разумеется, но подавляющим большинством — точно. А вот женщины — дочери порядка, и для них стабильность — признак того, что все идёт по намеченному плану. Ей, женщиной, намеченному. Других, собственно, быть и не может, ибо мужчины, по их мнению, неспособны к разумному и целесообразному планированию.
Cлайд с цитатой