Андрей Васильев. Файролл. Гонг и чаша

Я достал телефон и набрал Вежлеву.

— Любезный сэр, — сообщила мне она вместо приветствия. — Если вы позвонили мне сообщить, что завтра всё отменяется, я прокляну вас, а после брошусь вниз со своего девятого этажа, как с башни в море. И мой бесплотный призрак будет являться вам каждую ночь, махать пальцем перед вашим носом и премерзко шипеть.

— Напротив, моя прелестная леди. — Я поддержал её шуточный тон. — Я позвонил вам, дабы убедиться в том, что наша завтрашняя встреча состоится, ибо только ожиданием её, её одной, я живу все эти длинные дни и эти ужасающие, пустынные и наполненные тоской ночи.

0.00

Другие цитаты по теме

— Не умею я. Ну вот не умею, — недовольно пояснил он мне.

— Плохо. Надо неустанно овладевать полезными умениями и навыками, — наставительно сообщил я ему. — Потому как знания — они самое верное орудие пролетариата. И куда лучше и надежнее булыжника, тоже популярного в народной среде оружия.

— Кого? — заинтересовался Данут. — А что такое пролетариат? Ты поподробнее не объяснишь?

Стоп! Не хватало только вооружить этих компаньерос марксистско-ленинской теорией, они тут мигом социалистическую революцию забабахают, в отдельно взятых джунглях.

В приёмной Зимина никакой суеты не было. Там как всегда царили тишина, покой, порядок и привычно ухоженная, не сказать — холёная Елиза Валбетовна.

—  Никифоров, — как всегда в её голосе имелись нотки недовольства и не очень мягкой иронии, — Ты у нас прямо как Гвидон из сказки поэта Пушкина.

—  В смысле — красив, молод и богат?

—  В смысле — чуть что, а ты уже мухой здесь, — не стала повышать мою самооценку референт Зимина, – Примчался и давай жужжать.

Даже против своей воли и вопреки рассудку я любовался этой женщиной. Она была абсолютно естественна во всех своих проявлениях, и это мне тоже очень нравилось. И она видела это, поскольку, судя по всему, к подобному давно привыкла. При этом мой инстинкт самосохранения просто вопил об опасности, поскольку увлечение такой женщиной — это верный путь на погост, в район семейной усыпальницы, на предмет подзахоронения. Или в дом скорби.

— Итак, — Верорг разжал кулаки и припечатал ладони к столу, — что ты хочешь за свои услуги?

— Щенка, саблю и барабан! — я активно похлопал ресницами. — И ещё пятьсот эскимо!

Всё как всегда — у кого хлеб чёрствый, у кого жемчуг мелкий...

— Мастер, где тут левый фланг? — спросил я гнома.

— Слева, — уставился он на меня, видимо, поразившись моей недалёкости.

— А, ну да, — сказал ему я и побежал к левой части равнинки, но не добежал.

Женщинам в этом плане проще, они с рождения более организованные, ну по крайней мере большинство из них, и потом, они к ограничению свободы относятся проще и разумнее, они умеют и в этом плюсы видеть и невероятно ловко находят обходные пути любых ограничений, в отличие от прямолинейных и незамысловатых мужчин, в большинстве своем идущих напролом. Хотя понять, что у женщин на самом деле происходит в голове, не желаю ни одному мужчине — некоторые вещи лучше не знать... И в результате у мужчин остаются только три места, где они могут спокойно провести хоть сколько-то времени сами с собой, вдали от бесконечных обязательств. Это гараж, это храм раздумий с белым другом в центре и, как бы странно ни прозвучало, онлайн-игры.

... самый страшный противник из тех, что может быть, — молодой идеалист. Молодые идеалисты — это всегда очень страшно. Да если по чести говорить, любые идеалисты — это страшно. Эти сумасшедшие люди верят в торжество разума, в бескорыстие и в конечную победу добра как на вверенной им территории, так и во всем мире. И с ними очень трудно спорить — они тут же называют спорящего ничего не понимающим в дне сегодняшнем стариком, ссылаются на то, что сейчас другое время, и почему-то уверены, что вот они-то такими не станут. А еще они точно знают, как сделать так, чтобы было правильно, и не слушают никого, кто не разделяет их убеждения.

И дело вовсе не в том, что ты её любишь или не любишь, да и вообще — при чём здесь любовь? Все мужчины отлично знают, что нет никакой любви на белом свете в двадцать первом веке, а может, и раньше не было, ну вот так — нет, и всё тут. Есть комфорт, привычка, соседство, сожительство, вожделение, куда без него, ну и лидер этого списка — деловое партнерство. Нет, слова остались, без них никак, без них женщина не сможет себя убедить, что ей нужен именно этот мужчина, да и мужчина без этих слов не сможет её заполучить. Эти странные женщины, они до сих пор зачем-то ещё цепляются за слова и насквозь прогнившую посудину под названием «любовь». Хотя почему «зачем-то»? Понятно зачем. Они ведь тоже прекрасно знают, что её нет, любви этой самой, но им удобнее и комфортнее думать, что она есть, поскольку так куда проще объяснить самой себе, почему она живёт с этим алкашом и неудачником, чем признаться себе, что на самом-то деле ею движет страх одиночества, а одиночество — это как раз то, что нестерпимо для женщины. И не верьте авторам романов, воспевающим одинокую и независимую женщину,  — они врут, причем безбожно. Независимая — это запросто, но одинокая и при этом счастливая? Брехня. Нет, господа мужчины, это страх. Но когда наступает край, когда совсем беда — женщины умеют этот страх загнать внутрь и идут вперед, рискуя всем. А мы? А мы предпочитаем жить с нашим страхом в области отношений с противоположным полом, мы договариваемся с ним. Он ведь есть не только у них, но и у нас. И наш, мужской, не меньше, чем их, женский, а наоборот, куда больше и позорнее.