Баю-бай, как долго длится,
Ночь когда совсем не спится,
Скоро будешь большой,
Что мне делать с тобой.
Как тебя учить, не знаю,
Стать таким как я мечтаю.
Ты пойми, мой родной,
Как мне трудно одной.
Баю-бай, как долго длится,
Ночь когда совсем не спится,
Скоро будешь большой,
Что мне делать с тобой.
Как тебя учить, не знаю,
Стать таким как я мечтаю.
Ты пойми, мой родной,
Как мне трудно одной.
Баю-бай, усни, мой мальчик,
Ночь пришла, а день все дальше,
Тихо песню пою колыбельную.
Не зови ты мишку папой,
Не тяни его за лапу,
Это мой видно грех,
Папы есть не у всех...
Баю-бай, ах если б видел,
Папа твой, кого обидел!
Разве б мог так легко,
Быть от нас далеко.
Спи, мой мальчик, маленький,
Спи, мой сын.
Спи, мой мальчик, маленький,
Спи, мой сын.
Я уже не плачу, прошло...
Спи цветочек аленький, я с тобою рядом,
Будет все у нас хорошо, о-о-о-о...
Будет все у нас хорошо.
Всех матерей с сыновьями и дочерями связывает одна и та же любовь. Но в отношении мамы и сына она имеет особую окраску. Однажды мальчик кого-нибудь полюбит и природа его связи с матерью изменится. Она больше не будет главной любовью.
— Ты борешься ради неё, ради Фреи, дочери, которую едва знал. А меня ты долгое время считал своим сыном. Пока не пришло разочарование, откровение о предательстве. Было время, когда тебе нужно было лишь быть мне отцом! Но даже тогда ты презирал меня, не так ли? Я хочу знать почему.
— Не знаю. Просто, так вышло.
— Это твои последние слова.
В ту пору,
Когда, наливаясь, крепнут
Корни белой редьки в деревне,
Родился —
И умер мой сын.
Прости, что я теперь другая,
Ты прости меня без слов,
Что я сама того, не зная,
Вдруг придумала любовь.
Прости меня, что тёплой ночью,
Отдала любовь тебе.
Прости, но если ты захочешь,
Можешь вспомнить обо мне.
Мой нежный друг, — часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде, ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг, если можешь, прости!
Не родившийся мой сын, на закате красном пылая.
Помни, что ты не один.
Я за тобой наблюдаю.
Не родившийся мой сын, повсюду одни враги.
Тут заливают в огонь бензин.
И улицы в чужой крови...
Было тело мое без входа,
И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонялся хищно над ним.
И ему, позабыв гордыню,
Отдала я кровь до конца
За одну надежду о сыне
С дорогими чертами лица.