Положу свое сердце в ватку,
Как кладут золотые браслеты.
Пусть в суровой за счастье схватке
Не следит суеверно приметы.
Положу свое сердце в ватку,
Как кладут золотые браслеты.
Пусть в суровой за счастье схватке
Не следит суеверно приметы.
Было тело мое без входа,
И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонялся хищно над ним.
И ему, позабыв гордыню,
Отдала я кровь до конца
За одну надежду о сыне
С дорогими чертами лица.
Я не люблю сближающего «ты» —
Оно как комната, в которой все знакомо.
Как нераскрытые, как ждущие цветы —
Почтительного «Вы» мне сладостна истома.
За этим строгим «Вы» всегда тонка печаль,
Но неисчерпана бездонная возможность,
За ним скрывается в печальную вуаль
Касаний ласковых пьянительная сложность.
Почтительное «Вы» кладу, как талисман,
У входа строгого души моей чертога. —
Кому не сладостен его живой обман —
Не перейдет заветного порога.
На победу надежды шатки,
Неудачу пророчат ответы.
Положу свое сердце в ватку,
Как кладут золотые браслеты.
Не оставляй следов неполноценных
И никаких незавершенных дел —
Ни сына женщине, которой не хотел,
Ни писем мартовских — лукавых и забвенных.
Письмо умрет, но прах его бумажный
Встревожит, может быть, живого не шутя,
Не радостно и незаконно даже
От скудных ласк рожденное дитя.